Папа тут же согласился:
– Тие, давай запланируем выход в город, чтобы полюбоваться сакурой.
– Чудесная мысль, – ответила мама. – Подготовлю все для пикника.
– Но когда мы посмотрим на вишни, то сходим в окия Ивасаки, хорошо?
Родители знали, какой упертой я могла быть, стоило мне только вбить себе что-то в голову. Папа попытался меня отвлечь.
– Думаю, после вишен мы посмотрим Мияко Одори[10]. Как тебе кажется, Тие, ведь это куда интереснее? – обратился он к маме.
Но я не дала ей ответить:
– После вишен я пойду в окия Ивасаки. Я не хочу смотреть Мияко Одори!
– Что ты такое говоришь, Масако? – спросил отец. – Скажи, зачем тебе идти в окия Ивасаки?
– Потому что мне надо туда пойти, – заявила я. – Тогда та тетя перестанет так гадко себя вести с тобой и мамой. Я должна пойти туда сейчас же.
– Погоди минутку, Масако. Наши отношения с той тетей и госпожой Оимой никак не связаны с тобой. Ты слишком мала, чтобы понять, что происходит, но мы очень обязаны госпоже Оиме. И твоя сестра Томико отправилась в окия Ивасаки, чтобы отстоять честь нашей семьи. И тебе не надо об этом тревожиться. Мы, взрослые, во всем разберемся сами.
В конце концов папа разрешил мне провести одну ночь в окия Ивасаки. Я хотела взять с собой любимые одеяло и подушку. Мама упаковала их для меня.
Пора было уходить. Я сидела на веранде и смотрела на мостик.
Мама вышла нас проводить. Когда мы подошли к мостику, папа наклонился, чтобы, как всегда, взять меня на руки и перенести через канал, но я сказала:
– Нет, я сама.
Я никогда раньше не переходила через мостик сама. Слишком страшно было.
Вода в канале – холодная и прозрачная. Она течет из озера Бива, которое находится к северу от нашего дома. Вода бурлит, стремясь к акведуку Нандзэн-дзи. Проходит по акведуку, вдоль стройных рядов вишен, тянущихся несколько километров по берегам. Затем – мимо зоопарка и храма Хэйан, вдоль Проспекта Холодного Источника, и, наконец, обрушивается в реку Камогава, воды которой бегут к Осаке, а оттуда – в открытое море.
Я никогда не забуду, как впервые сама перешла через мостик. Контраст белого бетона с красным платьем, которое связала мне мама, и моими красными туфельками навсегда отпечатался в моей памяти.