И вот тут-то выяснилось, какое это было чудо, что на меня свалился Юрий с этой комнатой. Теперь и призывы на столбах, и поиски в Интернете мне приносили только один улов: звонки от агентов, готовых поселить меня куда-нибудь за кучу тысяч рублей в месяц плюс столько же залога за последний месяц, плюс столько же им, агентам, за посредничество. Вот так вот, мою зарплату с гаком им вынь да полож, живоглотам. В общем, через какое-то количество бессонных ночей – по счастью, чуваши всем скопом работали каким-то вахтовым методом и дома ночевали не каждую ночь – даже мой самовлюблённый шеф заметил, что я плохо выгляжу. Спросил, что стряслось, а я вдруг разревелась – наболело, блин. И вот, похлопотал, благодетель. Переезжаю.
Вещей у меня набралось немного – сумка большая и сумка маленькая. Нормально, загружу на свой двухколесный «грузовик», допру помаленьку. И Юрию надо позвонить, что уезжаю, пусть за ключом придёт. Так, ключ на стол, дверь захлопнуть. Спасибо, Толик, за приют. Спасибо этому дому, пойдём к другому.
Я прогрохотала по коридору колёсами ручной тележки, – сумки удобно устроились одна поверх другой. Открыла замок входной двери и обернулась к кухне:
– Счастливо оставаться!
– Ты куда? – чуваш Миша откинулся на спинку стула и балансировал на двух ножках, маяча в кухонном проёме и разглядывая мою поклажу.
– Да переселяюсь я от вас. На Рублёвку, – сообщила я. И прежде чем закрыть дверь, успела увидеть, как стул опрокидывается, и Миша летит на пол. Во, как огорошила мужика! Приятно.
Дама выглядела презабавно. Монументальная фигура в полупальто, разрисованном «куриной лапкой» – довольно крупные черно-белые то ли клетки, то ли крестики рябили в глазах. На голове – шляпка, похожая на перевернутый цветочный горшок, цветок из которого вывалился и зацепился где-то слева над ухом. Шляпка была пронзительного розового цвета, кажется, про него говорят «фуксия». У горла дамы намотан такой же пронзительный шарфик. Помада на губах, сумочка и перчатки в цвет шляпки дополняли ансамбль и доводили рябь в глазах от крупной чёрно-белой, напоминающей шахматную клетку, «куриной лапы» до состояния боли. По крайней мере, я, оторвавшись от набора очередного распоряжения шефа и взглянув, наконец, кто же там застыл в дверях, испытала нечто вроде цветового удара. И на всякий случай поздоровалась: