– Но ты должна признать, – возразила его сестра, – что ездить на лошади, как мужчина, довольно странно.
– Это их обычай. И он используется.
– Но не здесь. А эти сапоги, едва ли меньше, чем у ее мужа?
– Я не знаю, что не так с ними.... Я знаю, что она очень хорошо относится ко всем и к нам.
– Вот она со своей добротой, – поднял голову Сальвадор. Никто ей не вредит.
Молодая женщина искренне рассмеялась.
– А как насчет меня? -спросил Моран. Я тоже хорош?
Магдалена резко перестала смеяться и удивленно посмотрела на Морана.
Мать и Марта обменялись подмигиваниями.
– Что не так с этими людьми? -подумал Моран, настойчиво глядя на Магдалену.
– Продолжай, дитя мое! -сказала женщина своей младшей дочери, подбадривая ее, как подбадривают ребенка, когда он говорит что-то, что, как известно, будет смешным, – "скажи ей сама!
– Вот он, скажи ему! -сказала Марта.
Магдалена снова посмотрела на Морана с тем же испуганным удивлением.
– Ну, дитя мое! Нет нужды выглядеть такой испуганной.... Все в порядке, слава Богу. Ты знаешь, Моран, что ты – герой моей младшей дочери. "Идеальный мужчина"; не так ли, Марта?
– Правильно.
– Мамочка! -умоляла Магдалена.
– Но ты, тварь! Разве мы не слышали твои слова сотни раз? Кого ты защищал с большим пылом, чем своего великого друга Морана?
– Защищен? -он с любопытством поднял голову.
Наступила резкая тишина. Ничто больше не улыбалось.
– Ну, мама, хватит этой чепухи, – сказал Сальвадор, – Если это то, что они так хотели увидеть Моран for.....
Мас ла сеньора:
– А ты, почему ты сейчас такой? Не глупи, Сальвадор! Мы живем здесь, покинутые рукой Господа, так сказать, и когда у нас наступает момент расширения с таким испытанным другом, как Моран, ты выходишь…
– Ну, мама. Это я был дураком, – примирительно сказал Сальвадор. И протянул Морану чашу с фруктами:
– У вас была теория о банановой плантации, если я правильно помню?
– Насколько я знаю…
И снова на этой сельскохозяйственной и всегда приятной местности в стране, разговор продолжался плавно и без остановок, пока Моран не ушел.