– Думаешь, он не знает доктрину и позвал на помощь просто так? – подошёл к командиру ближе один из подчинённых.
– Что ты несёшь? По-любому знает. Но это ж Ганимед – главный идиот империи.
– Да он просто не в силах говорить. Видишь, какой покоцанный. Может, и не был в плену. Завалим его, а вдруг напрасно. Доктрина не приветствует убийства братьев по оружию без весомых доказательств.
– Если заберём его на базу, опозоримся. Скажут, не смогли разобраться.
– Давай заставим говорить. Он же всё-таки солдат.
– Этот? – поморщился лейтенант. – А кто базарил, что не будет убивать? Помнишь?
– Может, полудурок стал думать по-другому? – показал сержант на трупы.
– Иди вломи ему. Пусть просыпается. Нам нужно признание, – приказал командир.
Боец зашагал к Ганимеду, готовя приклад для освежающего удара в лоб.
– Внимание, – раздался голос в гарнитурах патрульных. – Информация с базы. Луакрианская группировка запросила подкрепление. Отзывают все патрули с Амуна. Срочный общий сбор, построение. Вылет через два равана. Колдуны уже начали формировать лихо для прыжка в чрево. Нам надо возвращаться. Быстрее судите этого негодяя.
– Хорошо, – ответил воин, и приклад бластера звонко лязгнул о лоб мертвеца. Великан опрокинулся на спину в грязь. – Говори! Ты был в плену?!
– Никогда, – захрипел Ганимед, – подлец, слышишь, я не был пленён. В отличие от тебя, раб иллюзий.
– Он очнулся!
– Чё там несёт этот сумасшедший? – суетился командир. Он смотрел то на Ганимеда, то на корабль, из которого рукой махал пилот, подгоняя к вылету.
– Говорит, не был в плену! – обернулся солдат на лейтенанта, а потом вновь посмотрел на аскета. – Ты всех здесь завалил?! Отвечай, иначе я стреляю.
– Не пугай! Не страшно. Ты ничего не можешь мне сделать, как и я ничего не мог сделать павшим воинам. Это всего лишь тела. Они никогда не были живыми.
– Ты их убил? Если да, разговор будет другой.
– Нам надо скорее улетать! – раздался гневный призыв лётчика в гарнитурах патрульных.
– С виду они мертвы, всё как ты хочешь, – хрипел Ганимед. – Но внутри них была божественная искра. Её нельзя уничтожить. В самом кровавом сражении никто не умирает. Понятно?
– Он в своём репертуаре! – обернулся солдат на командира. – Убил не убил. Говорит, все живы. – Затем снова посмотрел на подсудимого. – Это был ты?