– Разрешите, – сухо сказала она.
– Конечно, – я посторонился и не своим, каким-то измененным голосом сказал, – я хочу сделать заявление…
– Она удивленно посмотрела на меня, а я, чувствуя, как прорезается голос скороговоркой произнес:
– Заявляю, что у меня на хранении находится тело пулемета системы «Максим» десятого года производства Императорского Тульского оружейного завода, из которого лично вела огонь замкомвзвода Первого пехотного полка Двадцать пятой стрелковой дивизии, товарищ… От волнения перехватило горло, и я стиснул зубы. Но она уже никуда не торопилась – смотрела только на меня. Наступило молчание. Было слышно, как на кухне капает вода. Наконец, женщина тихо произнесла:
– Анна…
– Да, Анна, – сказал я.
– Столько лет, – шепотом произнесла она, – И ведь никому не сказала… Даже дочери…
– Да, никому. Кроме меня. Она такая…
– А мы столько лет ищем… Где он?
– Пойдемте. Сейчас, ключи найду от гаража. А потом я Вас подвезу. Мне все равно по пути.
– Я на улице подожду.
– Хорошо.
И почему-то подумал: в седьмой раз точно повезет.
Они сами не знают, куда попадут. Прут напролом, как безумные, и гибнут тысячами – пропадают в «зеленке», срываются со скал, тонут на переправах, подрываются на растяжках и минах. Их валят снайперы и захватывают повстанцы. Их поднимают группы на зачистках, а тех, кому посчастливилось прорваться в город, задерживают патрули. Они всем давно надоели – и властям и местным и нам. Большинство из них останавливают на блокпостах, допрашивают, отбирают рукописи и, настучав по задницам прикладами, отправляют домой – набираться уму-разуму. Рукописи сжигают тут же, в квадратных сварных баках из рифленого железа. Когда идешь на заброску ночью, сверху хорошо видно множество ярких огней – это пылают костры.
Но они все равно идут Обычно, по одному разу. Но иногда возвращаются. Некоторые. Эти идут осторожно, козьими тропами, в обход трасс и населенных пунктов. Их легко опознать по потрепанной одежде, отросшей щетине и тому характерному запаху костра и немытого тела, который выдает человека, долго находящегося в пути.
Все тропы рано или поздно выводят на точки, вроде моей. Издали она напоминает зеленый холм, и только подойдя поближе, можно разглядеть амбразуру, замаскированную ветками. С другой стороны располагается стальная бронированная дверь. Вот и все, что выдает огневую точку, а так – холм и холм – пройдешь и не заметишь. Точка окружена серыми нависшими скалами, сквозь которые ведет к холму неширокая расселина – прямо в сектор обстрела моего пулемета. Ещё у меня автомат с полным боекомплектом, сухпай на неделю и Магда – черная немецкая овчарка, которая заступает на пост вместе со мной.