Не удивительно, что тридцатилетний Паткуль, всего лишь один раз, в 1688 году, выступивший на съезде рыцарства, вдруг попадает в центр внимания своих отчаявшихся земляков и становится во главе борьбы за их привилегии и права. Бесстрашие, широкий кругозор, начитанность, убедительная аргументация, смелость мысли, радикализм – всё это импонировало окружению, особенно молодым представителям дворянства, и способствовало внезапному, но вполне закономерному выдвижению Паткуля в первые ряды противников ненавистной редукции.
Конечно, молодому дворянину не могло не льстить признание его способностей со стороны общества, но не только честолюбие руководило Паткулем в занятии им ведущей роли в вопросе о редукции, как пишут некоторые его биографы. В частности, швед Отто Шёгрен пишет, что его собственная недвижимость редукции не подлежала. Во время одного из своих наездов в Стокгольм ему удалось получить освобождение от конфискации земли в Кегельне, так что главной мотивацией его действий в этот период было искреннее желание послужить обществу и, конечно, «насолить» шведским властям в Стокгольме. Об этом свидетельствует поведение Паткуля в эти роковые для него дни.
В феврале 1690 года в Риге был созван очередной ландтаг. Дворянство округа Венден предложило Йохана Рейнхольда на пустующий пост дворянского маршала, но он отказался, и вместо него ландмаршалом был выбран Штрайф фон Лауэнштайн. Зато Паткуль согласился войти в комиссию, занявшуюся кодификацией и проверкой привилегий лифляндского дворянства. Затем на съезде были выбраны депутаты, которые должны были поехать в Стокгольм и передать королю послание, напоминавшее о правах лифляндского рыцарства. Выбор пал на Паткуля и ландрата Тизенхаузена, но поскольку Тизенхаузен был действующим чиновником и не мог оставить свой пост, Хастфер отклонил его кандидатуру, и вместо него был выбран барон Густав Леонхард фон Будберг.
Паткуль тоже пытался отказаться от почётной и ответственной миссии, сославшись на службу в армии (как офицер рижского гарнизона он без особого разрешения не мог отлучаться со службы далее, чем на 2 мили от города), но ландмаршал Лавенштайн тут же отправился во дворец к губернатору и без всяких препятствий получил разрешение Хастфера на то, чтобы Паткуль смог выполнить волю ландтага. Участникам съезда очень хотелось, чтобы их права в Стокгольме защищал Паткуль: съезд даже пошёл на увеличение суточных денег для депутатов с 12 до 14 риксдалеров, когда Паткуль высказал сомнение в достаточности назначенной суммы.