Но вернемся к семье. Обе дочери моего деда: моя мама и тетя Мария, обладали даром исцеления. Проще говоря они были целительницами. Их талант раскрылся рано, если верить дедушке. Мама раскрыла свои таланты примерно к 8 годам, а ее старшая сестра Мария и того раньше. А я своего таланта до сих пор не знаю. Это огорчает деда. Он не говорит об этом на прямую. Но я все вижу, все понимаю.
Мой отец, Павел, владеет магией образов. Это умение сложно описать словами, легче раз увидеть своими глазами, как он творит невообразимую красоту. Все. кто хоть раз видели его за работой, восхищались его образами. А некоторые, особо впечатлительные, и спустя долгое время частенько вспоминают о папиных картинах с восторгом и благодарностью. Но дохода такой талант не приносит. Только эмоции. Вот почему дед изначально был против брака Елены, моей мамы, с Павлом.
Но неприязнь дедушки к моему отцу поутихла, когда тетя Мария тоже собралась выйти замуж. Её избранника дед невзлюбил еще задолго до брачной церемонии. Дядя Марк занимается материализацией объектов. Талант прибыльный, особенно с точки зрения простого человека. Но у дяди Марка такой магический талант идёт об руку с жадностью, корыстью и тягой к азартным играм. Почти весь свой доход он просаживал на бегах и в игорных заведениях. Его пороки вскрылись только после смерти Марии. И после этого дед возненавидел его еще больше. Однако все равно позволил ему жить в своём имении, отдал ему, как наследнику Марии, положенную часть магического эликсира и везде таскает его с собой, чтобы приглядывать.
Дед часто путешествует, особенно по человеческому миру. И нас с собой берёт. Эта его тяга ко всему не магическому началась после смерти Марии. Когда я была маленькой, наш прислужник нашёл ее бездыханное тело на террасе. Но сердцевина еще пульсировала, а значит ее еще можно было спасти. Но пока прислужник бегал за помощью, сердцевина угасла. Жестокая ирония – целительница не смогла уберечь себя от смерти.
В тот черный год траур не сходил с лиц моих домочадцев. Дед с головой ушел в чтение… нет не так, в поглощение человеческих книг о медицине и разного рода терапии, на всех существующих языках. Он неделями не выходил из своего кабинета. Дядя Марк уехал из имения и поселился неподалеку в одиночестве.
Я в то время была еще совсем малышкой, и не помню этих событий. Зато помню что было после: регулярные поездки к дяде Марку, рассказы дедушки о тетушке Марии, о ее детстве, о ее талантах. Бывало вечерами я сидела рядом с дедушкой и он вдруг посреди рассказа грустно вздыхал и говорил мне: