Молча кивнув, я двинулась вслед за ним. Мы обследовали залы, коридоры, комнаты, снова залы, коридоры, комнаты… Я потеряла ориентацию, плохо соображая, где мы находимся, и только старалась не отставать от Карла. Толпы безучастных высоких людей, в плавном танце безумия перемещающихся в темном пространстве, глядящих внутрь себя, слушающих и слышащих только себя, заставляли меня терять чувство реальности, времени и пространства.
Неожиданно в глаза ударил свет. Карл, схватив меня сзади за шею, втолкнул в комнату охраны. Я остолбенело застыла, ошарашено хлопая отвыкшими от света глазами, как человек, которого резко разбудили после короткого, недостаточного сна.
Карл подтолкнул меня к столу:
– Садитесь, приходите в себя. Николас, дайте ей кофе, будьте добры.
Николас помог мне сесть, налил в чашку кофе.
– Бедная, несчастная девочка, этот изверг вас совсем загонял! Три с лишним часа без остановки, я периодически наблюдал за вами… Пейте кофе, дорогуша, курите, приходите в себя.
Карл подошел к столу, сел, закинув ногу за ногу, затянулся сигаретой. Николас переключился на него:
– Ну, что? Ничего, как я вижу? Что будем делать?
– Сначала я хочу немного подумать, если позволите, – не очень приветливо попросил Карл. – Можно мне немножко посидеть в тишине?
Николас закивал головой, тихо пододвинув стул, устроился рядом со мной, заботливо подлил в чашку горячего кофе, видимо, не смог придумать, что бы еще сделать, после чего затих на своем стуле в горестной задумчивости.
– Так, – прервал молчание Карл. – Камня во дворце нет. Я предполагал, что произойдет нечто в этом роде, еще в прошлый раз. Репетиции закончились, концерт, наконец, удачно завершился. Кому предназначаются овации?
Он приложил палец к губам, глядя на оживившегося от его слов Николаса. Тот зажал рот ладонью и схватил кофейник, чтобы снова подлить мне кофе. Я успела немного прийти в себя – кошмар постепенно рассасывался в ярком свете и привычном общении, – и взглянула на размышляющего Карла. Он в глубокой задумчивости остервенело скреб подбородок, сначала одной рукой, потом схватил очередную сигарету, другой рукой продолжая терзать несчастный подбородок.
– Так, – пробормотал он. – Что вы там, Николас, в прошлый раз говорили мне насчет выходов из дворца? Помойка и кладбище?
– Утилизатор и колумбарий, – радостно подтвердил охранник. – И оба без выхода наружу.