Бригадирша подошла к своему товарищу со спины, крепко обняла того за шею. Она уже плакала.
– Ну, тише, Корлик, тише… – всхлипнула женщина. – Тут нету их вины, ведь сам же знаешь…
Оставив взрослых со своим горем, подростки отошли в сторонку. Шенне чувствовала какую-то горечь во рту, которую тем не менее сложно было назвать печалью или тем более горем. Летун Вархаг показался ей забавным, однако его уход из этого мира более никак ее не касался. Скорее наоборот, он был в какой-то мере кстати.
– Попробуем забрать его листки? – прошептала девушка.
– Угу, как люди разойдутся, – смурной, отвечал Талик.
– Ты опечален? Зол? Обижен? – забеспокоилась Шенне, для которой плохое настроение возлюбленного значило куда больше, чем смерть незнакомого человека.
– Был зол немного, а сейчас мне просто грустно… наверно, за отца.
Вскоре взрослые успокоились и наконец начали вести себя по-взрослому. Кухэ объявила, что тело они увезут на повозке вечером, а сейчас уже хватит лить слезы и пора возвращаться к работе, ведь погожих дней в последнее время и так было мало. Похлопав Корлика по плечу, она разрешила ему побыть внизу столько, сколько тому потребуется. Постепенно пришел в себя и сам Корлик.
– Прости, сын, да и ты, Шенне, прости, – чуть склонил он перед ними свою растрепанную голову. – Я не в себе был. Вы представьте сами… из вас один бы умер, а другой остался. Это мой друг, мой брат, он часть меня…
Эти слова тронули ее много сильнее, даже комок подкатил к горлу, и, если бы ей пришлось что-нибудь отвечать, голос ее наверняка бы сорвался.
– Отец, мы не в обиде, – ответил за обоих Талик.
– Вот и славно, – слегка приободрился Корлик.
– Пап, мы с Шенне могли бы унести… – кивнул он на мертвое тело, – используя призыв подъема. Я думаю, нам бы хватило сил.
– Не надо, сын. И к вам вопросы будут, и силы тратить тоже ни к чему. Мы позже сами увезем и сами объясним Совету.
– Мы посидим тогда внизу, а вечером пойдем уже с тобою, – спокойно объявил Талик, хотя никакого веского повода им оставаться не было.
– Как знаете, – кивнул им мужчина и направился внутрь недостроенной мельницы. – Тогда прикройте тело, доски там, – указал он на левую сторону башни.
– Да, хорошо, отец.
Застелив досками яму, в которой, словно в неглубокой могиле, на слое небесного пепла продолжал покоиться Вархаг, они уселись рядом – Шенне в изголовье, Талик со стороны ног покойного. После смерти Яра близость мертвого тела никого из них уже не пугала.