- Здоров – нейтрально приветствовал я его, располагаясь на
пассажирском сиденье.
- Пакет видишь? – он показал мне под ноги – забирай.
Я удивленно посмотрел на него, потом на черный пакет.
- Издали не шмаляй, переделка, кучности никакой.
Я кивнул и, взяв пакет, вышел из машины.
Кроме как в туалете, развернуть то, что мне привезли, было
негде. Запершись в кабинке, я рассматривал револьвер, на боку
которого, был выбит год изготовления. Удивительно, но это был
тысяча девятьсот сорок четвертый год. И как в фильмах про
революцию, это был настоящий наган. В барабане было семь патронов.
Почему переделка, я не понял, но это было не так и важно. Вынув
патроны, я проверил курок. Пружина была, сильной, и чтобы
выстрелить требовалось значительный нажим. Курок надо будет
взвести, тогда еще нормально будет. Сделал я вывод и вновь зарядил
пистолет.
Завернув в олимпийку «ствол», я положил его в пакет, и вызвав
такси, вновь оказался у магазина. На всякий случай, на смену я взял
с собой тренировочные штаны. Побродив для конспирации по отделам, я
шагнул в проход.
Нацепив на себя сверху олимпийку и трико, с наганом в одной руке
и тростью в другой, я осторожно двинулся по своим следам. Пакет с
одеждой я оставил у выхода, так как не было смысла таскать все с
собой.
Осторожно, шаг за шагом, я медленно двигался, вслушиваясь в
окружающее.
Вот первый круг от падения, вот следы моего волочения, а вот и
следы крови чудища. Теперь я стал двигаться еще осторожнее.
Большие, четырехпалые лапы, оставляли четкий след, обильно
смоченный крупными каплями крови.
Шел я долго, следы начали вилять из стороны в сторону, и
наконец, я увидел лежащую на полу тушу. Зверь был еще жив.
Уродливая помесь мохнатой крысы и человека, судорожно втягивала
воздух, через оскаленную пасть. Глаза ее были закрыты и осторожно
подойдя к голове, я прицелившись, спустил курок. Прозвучал щелчок,
но выстрела не последовало. Вот и переделка, подумал я, нажимая и
нажимая на курок, пока барабан не сделал полного оборота.
Сунув наган в карман, я поудобнее перехватил трость.
Зверь открыл глаза и с ненавистью уставился на меня.
Я был напряжен как пружина, и сигналом к действию послужило
движение крысы, подтягивающей под себя лапы. Я ударил той стороной
трости, где был буйвол прямо по голове зверя. Тяжелый набалдашник,
разнес ему череп в кровавые ошметки.