Вот это оружие, с уважением смотрел я на свою трость.
Тем временем, зверь дернулся и затих навсегда.
Боевой азарт иссяк, и меня начала бить крупная дрожь. Отойдя на
пару шагов, я опробовал успокоиться. Получилось не очень.
Вернувшись, я решил осмотреть труп. Слишком часто в книгах, что я
читал, что победитель, обязательно должен был собрать лут, или
попросту ограбить побежденного.
Рваные раны в боку и спине, чудища были ужасны, клюв ворона
разворотил плоть, перебив артерии. Переворачивая, это мускулистое
тело, я подумал, что мне сильно повезло. С таким зверем, справиться
для меня было практически невозможно. Два метра закаленной плоти,
перевитой сухими мышцами, и клыкастой пастью длиной сантиметров
сорок.
Один полутораметровый хвост внушал уважение к этому
естественному кнуту, погрузившему меня в недолгий паралич, пока я
отмахивался тростью от его хозяина.
Присев рядом с тушей, я понял, что тут поживиться то и нечем.
Никаких карманов или сумки, никакого оружия. Вырывать клыки из еще
сочащейся вязкой слюной пасти, желания у меня не было. Шкуру
снимать, я тоже не умею. Мне смотреть то было неприятно на это
хвостатое нечто, не то, что срезать с него шкуру.
Снова навалился холод. Потерев руки, друг об друга, я
почувствовал легкое тепло, от мертвого зверя. Раскрыв ладони над
тушей, я от удовольствия закрыл глаза. Тепло разлилось, от ладоней
до плеч, постепенно нагревая все тело.
Довольно долго я просидел, грея руки над поверженным монстром
как над костром. Пыль постепенно, начала оседать на грязно бурой
шкуре чудища. Я отошел на шаг, и присев стал наблюдать, как
частички пыли оседают на мертвом теле. Через некоторое время, оно
было полностью покрыто странной пылью.
Небольшой сугроб стал медленно оседать, растворяя и забирая себе
мертвую плоть. На моих глазах, от монстра ничего не осталось.
Не решившись ворошить остатки, я пошел обратно. Немного
расстроившись, что ничего полезного не нашел на теле убитого.
Сняв олимпийку и трико, и сложив их вместе с наганом в пакет, я
шагнул в проход.
Глава 8.
Вечером, позвонив Рамилю, я отдавал ему сверток обратно.
- Не стреляет – коротко сообщил я ему, ставя пакет на пол.
Он странно посмотрел на меня.
- Че лечишь, я из него сам шмалял.
- Я щелкать устал, а он ни разу не выстрелил – с нажимом
произнес я, предъявляя претензию.