– Не факт, – вмешался Рой, – города могут быть мертвыми.
– Там точно есть люди, – доктор Грачев сказал так категорически, что сразу стало ясно: открытия на сегодня еще не закончились.
Профессор Ричардсон включил следующий файл, это было продолжение предыдущего. Запись была четкой, уже без скрипов и бульканий. Можно четко разобрать диалог на странном незнакомом языке. Разговор Роя с мальчиком длился не более минуты. По тембру голоса можно предположить, что мальчишке лет четырнадцать.
– Судя по речи мальчика, я уверен, что строение голосовых связок такое же, как у землян, – с уверенностью сказал доктор Грачев.
Доктор включил запись еще раз.
– Вот здесь… Слышите? Четко слышны гласные. Это то, в чем мы уникальны. Чтобы произносить в первую очередь гласные звуки, язык, губы, гортань, мягкое нёбо должны быть идентичны нашим. Думаю, определенно, нижняя часть головы у них устроена как у человека.
– Это радует, – с улыбкой произнес Джек Смит, – не хотелось бы повстречаться с чудовищем.
– О чем ты разговаривал с мальчиком? – неожиданно спросила Кэтрин у Роя.
Доктор Грачев хотел было ответить, но решил сначала выслушать версию Роя.
– Понятия не имею. Какой-то набор непонятных слов.
Кэтрин сверлила взглядом Роя.
– Я не знаю, —Рой растерянно развел руками, – у доктора Грачева лучше спросите.
Команда перевела взгляд на Грачева.
– Диалог пропустил через свою программу, и вот что получилось. Заранее прошу извинения, не судите строго. Перевод не точный, некоторые слова вообще не поддаются переводу.
Голос мальчика: «Птица. Глухой».
Голос Роя: «Не знать покоя. Содействие».
Голос мальчика: «Сами. Нет содействия».
Голос Роя: «Безвинен, достичь, отвратить, дать».
Минутную паузу прервал Ник Радковский:
– Вы называете это «перевод неточный»? – усмехнулся Ник. – Это что, шутка? Набор бессвязных слов.
– Это только первоначальный вариант. Проявите терпение, переводит машина…
– В этом диалоге тринадцать слов…
Не успел Грачев договорить, как Феликс его перебила:
– Ничем не связанные между собой слова. Все, что вы сейчас попытаетесь сделать, это придать им собственный смысл. Не берите дурной пример у коллег историков-теоретиков – писать разную глупость, зная, что ее невозможно проверить.
Грачев хотел возразить, но был так смущен, что не мог ничего внятного произнести.