– Как будто у меня есть выбор, – гордо произнесла Марина, глядя на него из-под приподнятых бровей, но я понимала, что за этой надменной строгостью скрывалось пылающее желанием сердце – желанием быть любимой.
На это я ничего уже не могла ответить. Я бы хотела уберечь сестру от пожирателя женских сердец, но иногда человек не хочет, чтобы его спасали. Поэтому я пошла к лесу, ничего больше не сказав.
Наш двухэтажный особняк, как я называла его, находился на опушке леса недалеко от храма Полной луны. Остальная часть стаи разместились в жилищах вокруг дома вожака, и лишь несколько семей обосновались в городе. Главное условие – мы не должны привлекать внимание.
Девичий виноград, словно гигантский мохнатый леший, обнимал наш особняк. Он запустил свои многочисленные плети-руки в самые разные уголки дома, огибая моё окно, просунул их под кроваво-красные черепицы крыши, вспучил глиняные выступы, прикрыл потолок внутри здания своими зелёными пальцами, превращая нашу обитель в пристанище друидов, словно мы намеренно пытаемся быть ближе к лесной чаще. Как будто самой нашей волчьей природы для этого недостаточно. С наступлением осени остролистный плащ нашего дома-лешего постепенно превращался из темно-зеленого в темно-красный. Сначала особняк покрывался алыми и оранжевыми брызгами, затем редкие листья начинали ржаветь из центра, постепенно багровея к краям. Издали они казались кровоточащими ранами, что вскрылись по осени, не выдержав порывистого ветра, молний, то и дело разрывающих в ярости небо, и грома, грохочущего так отчаянно, будто раздавался внутри тебя и сотрясал с головы до ног.
У кромки леса меня нагнал Алеша.
– Давай я понесу твой рюкзак?
Я посмотрела на него долгим взглядом и стиснула зубы. Не знаю, как лучше ему ответить, чтобы он понял.
– Я в состоянии донести его сама! Вскоре я буду в сто крат сильнее, чем ты. Мы слишком различаемся – и не только тем, что у меня есть семья, но и тем, что у меня есть надежда! Сегодня мне явился дух Серебристого волка! – гордо вскинув голову, проговорила я. – Поэтому оставь меня в покое!
Я пошла дальше, оставив его размышлять над моими словами. Некоторые просто не понимают, когда переходят границу! И зачем я сказала ему о духе? Чувствую, что зря, но слов уже не вернуть.
Вступив в лес, я попыталась откинуть все мрачные мысли о своих поражениях и погрузилась в особую атмосферу – спокойную, размеренную, полную привычных запахов и звуков. Вытоптанная тропинка, ведущая в город, была расчищена от поросли главенствующих здесь деревьев, от высокой режущей кожу травы и крушины, от упавших веток и поваленного сухостоя. Украшением ее по праву можно было считать раскинувшиеся по обе стороны высокие папоротники и полевые цветы, что всё лето обрамляли ее синими и желтыми мазками. Лесники заботились о чистоте этой тропы, как единственной ведущей в город. По их мнению.