Они больше не собираются за одним столом…
Их не четверо больше…
Полина овдовела, а девочки лишились отца два года назад. Она до сих пор носила траур не только в одежде, но и во всём. Редко улыбалась, без необходимости больше не говорила, но стала скупа на слёзы, хотя и в самом начале почти не плакала по мужу, погрузившись в прошлое счастье. Ещё больше полюбила дочерей и странно привязалась к дому, появился страх его утратить.
Тогда она открыла его всем. Приезжие, люди, нуждающиеся в ночлеге и отдыхе, которые могли отблагодарить её добрым словом, шуршащей купюрой или горстью монет, потекли к ней рекой, получали горячий ужин, молоко и отправлялись дальше, часто возвращаясь вновь. Николлс была гостеприимна, любезна с каждым, её многие любили за кроткий, милый нрав.
Так было довольно долго, но со временем оживший было вновь особняк стал медленно погружаться в прежние уныние и скорбь. О неотвратимом течении времени напоминали лишь счета в конце каждого месяца, оплатить сумму в которых стало для владелицы гостиницы сложной задачей. Пустующие комнаты для постояльцев Полина снова стала держать под замком, покрыв белыми чехлами всю мебель. Это хотя бы позволяло экономить на электричестве и, пожалуй, избавляло от лишних иллюзий. Полине это ещё и помогло вернуться к тревожному настоящему.
Когда дела гостиницы ещё шли хорошо, и она приносила доход, давала стабильность или её ощущение, миссис Николлс была так воодушевлена и даже спокойна, что позволили себе не преподавать больше любимый французский. Теперь эта тогдашняя безмятежность казалась почти преступлением, и женщине очень хотелось повернуть время вспять. Она дала в «Дэйли» объявление, но никому не был нужен учитель, прачка или домашняя прислуга. Тогда надежда растаяла вовсе.
Опять вернулся прежний страх потерять не крышу над головой, но всё, что ещё осталось у них собственного, не принадлежащего больше никому…
Она ещё оцепенело стояла посреди комнаты. Ей была свойственна нерешительность в поступках, она долго принимала решения и некоторые из них теперь ставили её на край пропасти. Было время отчаянных попыток спастись, но выхода она не находила.
Полина вышла из кухни, бесшумно затворив дверь, поднялась на второй этаж. Прямо по коридору, чуть дальше комнаты Эбигаэль, по левую сторону была спальня девочек. Дочки жили теперь вдвоём; Митчелл боялась оставаться одна.