Косой сел и придирчиво оглядел Волка:
– Охота тебе так канителиться? Купил бы себе покраше. Видят духи! Третий день тряпьё перешиваешь! Неужто весь задаток прогулял?
Волк покачал головой, не отрываясь от шитья:
– Дурак ты, Косой! Это ты можешь пойти и прикупить себе наряд скомороший. Либо думаешь, что не приметит никто того, кто княжича утащит? Коль им будет нужен скоморох в красных сапогах, да звенящий бубенцами, то вряд ли они обратят на меня внимание, когда скину все эти яркие погремушки.
– Да ты прям всё продумал, – протянул Косой.
– Если бы ты княжонка забирал, тоже думал бы, – проворчал Влаксан, доставая из короба крупный бубенец. – Где Птах?
– Пошёл искать, где надёргать соломы да смолы. Бык велел ему мостки заложить. И под столы, – ухмыльнулся Косой, – Эх! Таких скоморохов Грата ещё не видала! – он довольно хлопнул себя по колену.
Инг продолжал ворчать, хмурясь, точно туча:
– Одумайтесь, аль я пустое место тут? Духи проклянут вас за такое!
– Изыди! – отмахнулся Влаксан.
– И то верно, – поддержал Косой, – мешаешь только.
Инг плюнул и, грязно выругавшись, вышел на улицу.
– Эй, – заговорщицки позвал Косой, подвигаясь ближе, – Щенок, а тебе не страшно?
– Отвали.
Бык велел всем нарядиться шутами да скоморохами. Косой ловко справлялся с гуслями, только вот петь лучше бы не начинал, но и скоморохи не редко юродивые. А вот Волк полагался на свою ловкость и наряд.
Приятель был прав: чем ближе был день праздника, тем тяжелее мысли в голове. Тут либо сразу озолотишься, либо смерть. Да, зная Брониимира, не даст он умереть спокойно, будет долго заживо шкуру снимать.
– Щенок, а ты смелый, – опять завёл Косой, наигрывая «Лихую». – Гляди, на празднике-то в штаны не навали.
– Ты за мои штаны не беспокойся, да по себе не суди, – процедил сквозь зубы Волк, откусывая нить.
– Плевать мне на твои штаны, я думаю, как бы ты не драпанул, когда жара начнётся.
Влаксан внимательно посмотрел на Косого. В одном тому повезло: чтоб выглядеть скоморохом, ему не нужно даже наряжаться, шутовской вид ему маманя подарила.
– Знаешь, что я думаю, Косой?
– Ну? – довольно улыбаясь, спросил тот.
– Ты сам готов штаны намочить от страха, и пытаешься обвинить меня в трусости, чтоб смельчаком казаться.
– Тю! Удиви-ыл, – протянул Косой. – А то я без тебя не знаю, что мне боязно. Уж мне-то шкура дорога, она у меня одна. А знаешь, что, Щенок? Пожалуй, подговорю я Птаха, чтоб взял и для тебя пару ножей. Ежели тебя кто схватит, аль дурить удумаешь, чтоб он сразу и разобрался с тобой.