Что говорить? Может, примерещилось ей чего. Набрасываться на жениха с руганью – последнее дело.
– Ты вновь оскорбил Миру? – осторожно поинтересовалась она, спрятав глаза под сенью густых ресниц.
Ричи подпрыгнул, следуя ритму музыки, юбки взметнулись, когда Шелли повторила за ним знакомое с детства движение. Давление чужих рук исчезло, она крутанулась волчком, шагнула навстречу, вновь возвращаясь в объятия.
– Брось, всего лишь шутка, она должна различать грань, – говор его сквозил мнимым спокойствием.
Злость расползлась паучьей сетью. Не успел воротиться, как взялся за старое! Не то что у него с Мирой плохие отношения, однако частенько дружеские перепалки переходили в едкие замечания с его стороны. Подруга обыкновенно спускала глупые выкрутасы.
– Как не стыдно, – прошипела Шелли, с чувством опуская на носок его ботинка низкий каблук туфли.
Ричи сморщился, оставалось надеяться, что от боли, и резко крутанул её вокруг оси. Кабы не врожденная ловкость, пришлось бы изваляться в пыли. Она восстановила равновесие и буквально в следующее мгновенье оказалась прижата к мужской твердой груди.
– Ты все так же воспитана и вежлива, само изящество. Ведь именно так поступают завидные невесты: калечат женихов?
Сказала бы она ему, что могла сделать, если бы действительно хотела покалечить, но смолчала, потому что упоминать подсказанное в свое время Альмой средство – совсем уж верх неприличия.
– А сам? Уже воин, а ведешь себя, как юнец с навозом вместо мозгов.
Взгляд мужской заострился, она кожей ощутила потрескивающую в воздухе враждебность. Радость от встречи сменилась горькой обидой за подругу. И кто придумал, что прохождение испытания делает мальчишку взрослым? По ней, куда большее значение несли обыденные поступки.
– Уймись. Что простят мне, за то тебя осудят, – фыркнул он, скользнув вместе с ней меж других пар. Ричи склонился, и горячее дыхание опалило ухо, отчего-то Шелли захотелось тотчас его оттолкнуть. – У меня ощущение, что ты ревнуешь, моя дорогая.
Её передернуло. Ревнует? Она-то? Рот открывался и закрывался, но с губ не сорвалось ни звука.
Ладонь на талии опустилась на ягодицу, и Шелли, точно очнувшись, повторно примостила каблук, метя в то же место. Как жаль, что у него хватило сноровки вовремя отскочить.
– Ты что себе позволяешь? – процедила она сквозь зубы.