В «дежурке» находились несколько сотрудников – молодых людей, возраст которых не переваливал за тридцать лет, они сидели по бокам стола и, смеясь над чем-то, говорили между собой, кто-то из них курил, хотя на стенах были приклеены наклейки о запрете курения в здании. Некоторые сидели в смежном кабинете и о чем-то горячо спорили. Всего я насчитала в «дежурке» человек десять. Здесь же впервые увидела и заключенных. Они были одеты в черные робы, которые, наверно, не стирались со времени их пошива, а точнее, никогда. Увидев нас, они оживились, стали носиться по помещению, мимоходом одаривая нас любопытными взглядами. Впечатление от их внимания было не особо приятным, но и не особо пугающим.
После того, как все расписались в журнале и прошли проверку, нас выставили в коридор и сказали ждать сопровождающего.
Было почти девять утра. Вскоре к нам «закрепили» сопровождающим до школы молодого сотрудника, который ходил с сигаретой в зубах и в служебной кепке, сдвинутой немного набок, и мы, словно утята за уткой, пошли за ним к выходу.
Когда он подошел к двери, ведущей на саму территорию зоны, во мне возникло странное волнение, и не успела я с ним совладать, как сопровождающий резко открыл тяжелую на вид железную дверь и, пройдя сам, стал пропускать нас. Я шагнула за порог и первое, что предстало перед моими глазами – это длинная синяя решетчатая лестница, которая вела вниз на большую квадратную площадку, а на ней, словно очерченные углем на асфальте, стояли осужденные… их было несколько сотен. Несколько сотен мужчин… несколько сотен пар мужских глаз были устремлены в нашу сторону…
Оказывается, в это время, как правило, проходит утреннее построение. Нам предстояло спуститься по этой лестнице вниз и пройти через их строй в здание, где находится школа. Другого пути не было. Это, наверное, можно сравнить с мировым конкурсом красоты, когда ты спускаешься в купальнике на каблуках по ступенькам мировой сцены с непроницаемым выражением лица перед миллионной аудиторией. Но участие в конкурсах красоты – это дело добровольное и большинство зрителей таких мероприятий, как правило, женщины, а нас об этом испытании никто заранее не предупредил и в нашем случае зрителями были сотни заключенных мужчин, сотни пар мужских глаз, которые по нескольку лет не видели вблизи молодых женщин, да еще в гражданской одежде. Тут появляемся мы, а мне тогда было всего двадцать три года, и еще две молодые девушки, почти одногодки со мной.