– Ладно, приходите с Сабдуллой вечером. Как брат воспримет, не знаю. Сэмэн не отдаст своих в чужие руки. Если хочешь, уезжай сама. Без детей… Ребятишки останутся дома, в Таас Оломе. На родине, – бессильно прислонившись плечом к отцовскому шкафу, Саргылаана, пряча слезы растерянности, отвернулась к окну. – Все рвешься куда-то… Когда же поймешь, что от себя никуда не убежишь, и никакой Сабдулла тебе не поможет! Тени прошлого неотступны, всегда будут преследовать по пятам. Нужно просто смириться.
– Может, в других краях все и позабудется… – прошептала Майя.
– Детей оставляешь из-за шабашника. Он за длинным рублем приехал, а не счастье искать. Тимка с Айааной скоро совсем отвыкнут от тебя. Лучше бы думала о детях своих, как поднимать их будешь.
– Они уходят, потому что в сердце моем места себе не находят… С Сабдуллой я забуду его, чувствую.
– Майка, Майка, бедовая ты моя! Чувствует она… Чувства порой бывают обманчивы, – Саргылаана, подойдя к сестре, прижала ее голову к себе.
– Почему вы мне не сказали тогда правду о Нюргуне? Почему скрыли от меня? – пробормотала Майя, уткнувшись в теплую грудь старшей сестры. – Если бы я попрощалась с ним, мне было бы легче забыть и отпустить его.
Саргылаана промолчала. Вот уже много лет сестренка спрашивает ее об одном и том же, а у нее прямого ответа нет – слишком много неясностей было вокруг гибели одноклассника и первой большой любви Маайыс. Нюргуна из армии привезли в необычном закрытом гробу, и хоронили военные. Родные молчали. Для земляков было много непонятного в смерти молодого солдата, лишь год назад ушедшего в армию, как и все их сельские парни. Афганская трагедия, унося жизнь Нюргуна, коснулась и их глухой деревни. Тогда об этой войне много не говорили, и никто ничего толком не знал. А дух его до сих пор витает над судьбой Маайыс.
В доме Чугдаровых воцарилась необычная тишина. Ребята, как разбежались с утра играть, так и не появлялись. Видать, малыши увязались за старшим братом на речку рыбачить. Саргылаана, оставшись одна в затихшем доме, целый день промаялась, прикидывая, как убедить сестру и отговорить ее от безрассудного шага: «Как затишье перед бурей», – промелькнуло в голове. Встревоженное сердце ее ныло и кололо словно было пронизано сотнями раскаленных иголок.
* * *
Я часто размышляю о судьбе… Говорят, человек не властен над судьбой. Мы, братья-бродяжки, с малых лет скитавшиеся по кишлакам, городам и грязным вокзалам Средней Азии со стайкой беспризорников развалившегося Союза, сами изо всех сил ковали свою судьбу, как могли. Чтобы выжить…