Настала осень, парнишку приютил в своем зимовье старик Охонон. Так и остался парнишка у старика. Полюбился ленинградец Охонону, даже дочку за него собирался выдать. Надо сказать, что к дочери Охонона сватался сын председателя колхоза, но девчушка сказала ему, что полюбила голубоглазого парнишку-нюча. Отвергнутый жених взял да и сообщил куда следует. Поздней осенью, когда весь род рыбачил на реке, нагрянули солдаты. Парнишка решил не сдаваться, знал, что ему так и так не жить. Ввязался в неравную схватку с вооруженными до зубов вертухаями. Охонон все норовил защитить юношу от обезумевших от запаха крови солдат, хватал их за руки, пока ударом кованого приклада его не оглушили. Избитых в кровь, полуживых парнишку и старика расстреляли прямо на глазах всей многочисленной родни. Девушку забрали с собой как бы для дальнейшего допроса, по дороге скопом изнасиловали и под довольный гогот самцов, раздев догола, отпустили на все четыре стороны. Девчушка от позора удавилась, а стукача, молодого якута, нашли на следующий день с распоротым животом. Кто его убил, так и не выяснили. Были среди зэков и настоящие звери.
Старик вытащил из кармана измятую пачку папирос, выщелкнул «беломорину». Размял, защипнул гильзу папиросы и, сжав в крепких желтоватых зубах, прикурил.