– Люблю здесь стоять…
Ксения не спеша закуривает тонкую сигаретку.
– Когда Витька был маленьким… (Стряхивает пепел.) Летом специально приезжали сюда на сороковом… в Ботанический сад… потом стояли вот так где-нибудь и кормили уточек хлебом… их тут всегда было до черта…
Начинаем искать уточек. Толпившиеся всю зиму вокруг какой-нибудь незамерзающей полыньи канализационного выпуска, они теперь рассеялись куда-то по свободной воде. Все же нам удается обнаружить одну, сиротливо нарезавшую круги возле Петропавловского моста, а затем еще одну, выплывшую не пойми откуда, совсем рядом с нами, можно сказать – из-под ног.
– А здесь вообще глубоко?
Я пожимаю плечами:
– Думаю, нет. Летом даже водоросли видны. И рыбы.
– Рыбы?..
– Ну, да. Рыбы какие-то. Тут есть рыбы. Шныряют среди этого говна. Кто-то их ловит даже на удочку – котов травить…
– Бедные коты!..
– Угу. Вроде как – самая грязная речка в Питере… где-то писали, кажется… сливается все, что не попадя… бани там разные…
Ксения кивает понимающе.
– Да. Но все равно – красиво, правда ведь? Опять же, вода, она всегда завораживает. Набережная вон как изгибается эротично… где еще такое?..
Теперь охотно киваю и я.
– Будь я постарше на несколько лет… родился бы как раз где-то в этих краях… родители жили здесь в коммуналке, пока кооператив не изловчились сделать… мать когда-то рассказывала… на Большом, вроде… или, может, на Левашовском… точно уже не помню…
Девушка отрывает взгляд от водной глади и, обернувшись ко мне, смотрит с неожиданным любопытством:
– Правда? А мы здесь тоже жили недалеко… комнату снимали поначалу… вдвоем еще…
– Земляки, выходит… в каком-то непрямом смысле…
Усмехнулась.
– Ага, земляки. Та квартира, конечно, была ужасная… я, помню, еще думала тогда: если не съедем отсюда по-быстрому – рано или поздно будет убийство… либо свидетелями станем, либо жертвами… Но зато вот район этот полюбила… уж точно больше нравится, чем наши выселки… хотя у нас конечно зеленее… но здесь все-таки город!..
Сигаретка, вернее ее останки, по всегдашней квадратичной параболе метким щелчком отправляются в Карповку.
– Знаешь, что это за дом?
– Который? Серый вот этот? – я гляжу на тот берег, где возвышается прихотливая конструктивистская громадина.
– Ну да, этот, с галереей и папертью… там Татьяна Толстая жила в детстве… я в ее интервью читала…