– Не знаю, как у вас, а у меня стойкое ощущение, – заметил Сфера, стягивая кожаную кирасу, – что и вавилонская, и здешняя заварушки их очередная затея. Уж очень подозрительно тут всё сошлось.
– Согласен с мастером Ставром. Пусть они проявят себя во время заговора. Я читал в детективах о способе ловли на живца, – вставил свои пять копеек Новик.
– И тут мы выходим все в белом, хватаем злодеев, и занавес закрывается, – хохотнул Черчилль, вытягиваясь на топчане.
– Подвожу итог, – поскрёб я макушку, – пока события идут в нужном нам направлении. Но, поскольку ядовитый змеючий клубок нам пока неизвестен и непонятен, то сильно мять голову пока нема резону. Вживаемся в роли, внимательно отслеживаем обстановку, всё видим, всё замечаем и думаем.
На следующий день началась служба. Для оперативности и для сбережения сил и времени мы решили работать в две четвёрки: пара охраняет принца на выезде, пара усиления дежурит в его покоях, а другая четвёрка либо отдыхает, либо занимается разведкой во дворце и городе.
По жребию первая смена выпала мне, Черчиллю, Ворону и Луню. С туловищем царевича отправились я и Черчилль, Ворон и Лунь сели на подхвате в его покоях, а остальные разбрелись по окрестностям, чтобы пообщаться со стражей, слугами, чиновниками и познакомиться с обстановкой.
Девятнадцатилетний царевич, имя которого между собой мы сократили до «Ник», оказался парнем любознательным, общительным и беспокойным. Окинув завистливым взглядом остающихся в покоях мужиков, мы с Черчиллем потащились вслед за подопечным, едва за ним успевая. Сперва Ник отправился во двор и нырнул в пристройку, оказавшуюся конюшней. По его приказу конюхи запрягли пару лошадей в двухосную колесницу, Ник сам взялся за вожжи и выгнал эту колымагу на площадку. Внутренне содрогнувшись, мы запрыгнули в этот ящик на колёсах вслед за подопечным. А потом начался сущий кошмар!
Этот отмороженный царевич погнал колесницу за город. Видите ли, покататься ему захотелось. Но, поскольку здешние дороги представляли собой слегка очищенные от камней полосы земли, покрытой пылью, ямками, щебнем, бугорками и выбоинами, то этот заезд стоил Черчиллю прикушенного языка, а мне лёгкого сотрясения мозга. Манал я такие обстоятельства! А парню хоть бы хны, улыбается, развеялся, рад и счастлив, впрыснул в кровь толику адреналина, аппетит нагулял.