* * *
Мария, жена Луки Нотараса, занимавшего должность великого дуки5, стояла на галерее Большого ипподрома и смотрела вдаль, на северо-западную сторону Города, ведь именно там – на стенах возле залива – находились муж и два старших сына. Лишь младший сейчас был рядом.
Увы, та часть оборонительных укреплений располагалась от ипподрома дальше всего, и Мария в очередной раз подумала, что лучше бы Лука находился в другом месте. На совете у василевса все военачальники, участвовавшие в обороне Города, сами выбирали, что будут защищать, и Лука мог сказать: «Я возьму себе средний участок южной стены». Василевс бы согласился, ведь он прекрасно знал, что возле южной стены находится дом Нотарасов. Когда человек хочет защищать свой дом, это понятно и не может вызывать осуждения. Но Лука выбрал участок на северо-западе, примыкающий к заливу, где стоял ромейский флот, а вернее – несколько судов, которые назывались флотом.
Помнится, Мария, только-только узнав об итогах заседания, со слезами спросила мужа: «Почему ты так решил?» – а он ответил: «Я сделал такой выбор, чтобы услужить нашему господину василевсу, и хватит об этом».
Разумеется, благовоспитанная жена ничего не может возразить своему супругу, если он говорит «хватит». Как бы ни была она расстроена и напугана, ей следует замолчать, но со временем Мария увидела в ответе Луки нечто обнадёживающее: если муж ещё держался за свою должность, значит, думал о своей карьере и положении, то есть верил в то, что Город выстоит. А если бы полагал, что всё кончено или почти кончено, то беспокоиться о должности стало бы бессмысленно и Лука начал бы думать только о спасении собственной семьи и своего имущества.
«О доме можно пока не волноваться», – повторяла себе Мария, но на всякий случай, находясь на ипподроме, обращала взгляд не только на северо-запад, но ещё и на юг. Там, совсем близко, виднелся их с мужем дом. Большое прямоугольное здание, построенное по древним образцам, как и все соседние дома, так что стены были полосатые: слои из серого камня чередовались со слоями красного кирпича, а широкие арочные окна начинались лишь на уровне второго этажа.
Главный фасад, находясь в общем ряду чужих фасадов, смотрел на север, а сама улица была широка, поэтому Мария могла без труда видеть даже входные двери – высокий прямоугольник, отсюда казавшийся чёрным, хотя на самом деле обе створки были выкрашены в зелёный цвет.