Сенаторы не знали уже,
Как еще подольститься ко мне как новому императору
(после некоторого молчания)
Я побуду на вилле в Кампании, и делами буду заниматься оттуда.
ЛИВИЯ
(уверенно)
Я могу здесь, в Риме, что-то делать от твоего имени.
ТИБЕРИЙ
(решительно)
Нет, мама, не надо. Я – император, и я буду
Заниматься всеми государственными делами.
ЛИВИЯ
(нахмурившись, решительно)
Когда Август был жив, я помогала ему!
ТИБЕРИЙ
(строго)
Ты как тогда вмешивалась в общественные дела,
Так и сейчас стремишься вмешиваться.
Зачем ты на прошлой неделе приехала
На пожар рядом с храмом Весты
И руководила его тушением?
ЛИВИЯ
(с несколько удивленным видом, но уверенным голосом)
Я всегда так делала -
Народ должен видеть, что власть с ним!
ТИБЕРИЙ
(внушительно)
Народ должен знать, что власть есть!
Приехали пожарные, тушили пожар, потушили.
Зачем ты там была?
Твои указания ничему не помогли.
Август слишком многое позволял тебе.
ЛИВИЯ
(с возмущением)
Август доверял мне и моим советам! Я была его соратницей!
ТИБЕРИЙ
(внушительно и строго)
Ты была соратницей мужа, а теперь ты – мать императора.
(смягчаясь, но все же официально)
Мне шестьдесят семь лет, и я император Рима -
Я не могу следовать твоим советам.
ЛИВИЯ
(внушительно и назидательно)
Августу было семьдесят семь лет – а он всегда прислушивался ко мне.
ТИБЕРИЙ
(так же назидательно)
Мама, я – император.
Я – определяю, кого слушать и что делать.
ЛИВИЯ
(раздражаясь)
Кого ты слушаешь – Сеяна?
Простого гражданина, вознесенного тобой на вершину?
Ему – весь почет?
А матери своей – ты оставил лишь унижения?
(говорит все громче)
Почему любую мою просьбу ты воспринимаешь как зло?
Почему ты унижаешь меня?
Почему, когда я попросила
Включить в судейскую коллегию Стертиния,
Ты сделал это, но лишь с припиской
«По настоянию матери»?!
Я не заслужила такого унижения!
Рим все видит!
Мне по старой памяти оказывают почет, но лишь для вида!
Я не заслужила такого унижения!
Тиберий стоит, склонив голову,и молчит. В руках он мнет свиток.
ЛИВИЯ
(еще более распаляясь)
Почему, когда я попросила тебя
Защитить верную мне Ургуланию
От претензий Луция Пизона,
Ты вынужденно согласился, но
Пошел в сенат пешком,
В одежде простого гражданина,
Шел долго и медленно,
И по дороге здоровался и беседовал
С каждым знакомым?
С каждым!
И в итоге сенат в твое отсутствие
Признал Ургуланию обязанной вернуть деньги Пизону,