– Что мне делать? – испуганно выдохнула мать.
Она начала стучаться в соседние двери. Чего она боялась, мне так и не удалось выяснить. Но я понимала одно: мне сейчас около шести лет, а думаю я как двадцатипятилетняя. Я ни на что не могла повлиять, просто наблюдала детскими глазами. Очень странный сон!
Пока я размышляла, сверху кто-то крикнул. Мама схватила меня на руки, и мы побежали на этаж выше. Коричневая дверь была открыта настежь. Мама, не раздумывая, вбежала туда и закрылась. А потом сползла по стене вниз, обняла меня так сильно, что мне стало тяжело дышать.
– Мы справимся, – больше уверяя себя, чем меня, прошептала она.
– Анна?! – послышалось из комнаты.
Мама потащила меня на голос, который был мне не знаком, но вот шестилетней девочке так не показалось. Я вырвала руку у мамы и ринулась в чужую комнату без опасения.
– Папа, папулечка мой! Я так соскучилась! – детским голосом прокричала девочка. Мне хотелось рассказать все: как мы с мамой бежали, как тетя Жасмин нас спасала, как мы не могли найти подходящую дверь, но папин указательный палец попросил тишины. Я послушалась без возражений.
– Сядь тут и подожди нас с мамой, мы сейчас придем, а пока одень вот это платьице! Хорошо?
– Хорошо.
Мама с папой ушли в соседнюю комнату, а я опустилась на потертый диван. Окна были занавешены рваными коричневыми тряпками. Сквозь дырки на «шторах» пробивались несколько солнечных лучей, которые не могли разогнать царивший здесь полумрак. Стены вместо обоев были обклеены пожелтевшими потрепанными газетами. В дальнем правом углу стоял массивный письменный стол и стул с отломанной ножкой. И все было покрыто огромным слоем пыли. Мне стало так страшно в этом заброшенном помещении.
Я схватила платье и скользнула вслед за родителями. Дверь была приоткрыта, что позволило мне войти. Мама, увидев меня, замолчала.
– Ангелин, ты что-то хотела? – спросил отец, прервав разговор.
– Пап, мне страшно там! – Я опустила голову, чувствуя свою вину.
– Тогда садись сюда, – мужчина указал на пыльное кресло в углу, – и одевайся, а то вы не успеете на поезд.
Я послушалась отца. Пока я как шестилетняя девочка одевалась, я двадцатипятилетняя внимательно слушала тихий разговор мужчины и женщины.
– Вы будете в безопасности. Обещаю, как только все решится, я приеду к вам. О доме позабочусь, только ты, пожалуйста, позаботься о себе и об Ангелине. Вы самое дорогое, что есть у меня!