В разгар одной из репетиций, когда Верди крайне терпеливо, как ему казалось, объяснял ошибки дирижеру, в зал пожаловал импресарио Мерелли. Обычно на репетиции он не заходил, предпочитая обсуждать все интересующие его детали у себя в кабинете. Немало удивившись, Верди был уже готов направиться навстречу руководству, но Мерелли жестом показал ему, чтобы он не отвлекался. Удивившись еще больше, немного смущенный Джузеппе продолжил разговор с дирижером, а Мерелли остался молча стоять у двери, не сводя глаз с Джузеппины, которая обсуждала что-то с партнерами по сцене. Джузеппина почувствовав взгляд, оглянулась и направилась к Мерелли. Конечно, Джузеппе знал, что Милан давно титуловал синьорину Стреппони «наложницей великого импресарио», но сейчас он видел их рядом впервые. С любопытством было справиться сложно, и Джузеппе то и дело поглядывал в сторону парочки у дверей.
Недолгий, поначалу серьезный разговор закончился тем, что Мерелли наклонился к Джузеппине и что-то прошептал, почти касаясь ее уха губами. Джузеппина игриво улыбнулась, и сказанное ею заставило Мерелли улыбнуться в ответ. Верди почувствовал укол ревности. До этого момента прекрасная покровительствовавшая ему дива как будто не имела ничего общего с земными слабостями и принадлежала только ему и Оберто. Видеть ее так откровенно флиртующей с мужчиной Джузеппе было до мурашек неприятно.
С того дня думы о Джузеппине, пусть все они и были исключительно творческого характера, начали вытеснять в голове Джузеппе все, кроме разве что мыслей о грядущей постановке. Он постоянно искал повод для разговора, благо что таковых было в изобилии. Вечерами начинающий композитор все чаще стоял и ждал в конце коридора, когда из дверей гримерки появится его солистка, чтобы проводить диву к выходу из театра и узнать по дороге ее мнение о том или ином волнующем его вопросе. Несмотря на то, что между маэстро и дивой явно зарождалось что-то, чего они оба не хотели замечать, их творческий союз сам по себе был прекрасен. Джузеппина, как никто раньше, чувствовала то, что Джузеппе хотел передать, а несомненно весомый опыт помогал ей давать совершенно незаменимые советы начинающему композитору.
Прошло еще несколько недель репетиций, и в одну из таких, наполненных непринужденной творческой беседой, прогулок к служебному входу Джузеппе сделал шаг вперед, чтобы открыть для синьорины дверь из театра, немного не рассчитал, и они практически столкнулись друг с другом. Ни он, ни она не подались назад. Джузеппе замер с дверной ручкой в ладони. Джузеппина запнулась на полуслове, посмотрела ему прямо в глаза. Она чувствовала его дыхание на своем лица. Желание прикоснуться друг к другу отозвалось резкой болью у каждого внутри. Какое-то время они стояли неподвижно, потом она еле заметно покачала головой, говоря ему «нет». Мягкая улыбка тронула губы молодого маэстро. Он кивнул. Оба слишком дорожили тем, что пришлось бы потерять, поддайся они мгновению.