Они с Геной были женаты так долго, что весь жар куда-то улетучился. Сколько же лет прошло с их по-настоящему пылкой близости? Господи, да наверно до рождения Оли, лет семь или восемь. Поначалу она ещё пыталась разжечь мужа: покупала французское бельё, тянулась к нему с поцелуями и ласками. Но тот будто выполнял тяжёлую обязанность, и постепенно ей стало всё равно. Они спали рядом, но были бесконечно далеки друг от друга. Удобная хлопковая пижама заменила изящное кружевное бельё, а книжка или телефон – страсть. Теперь они два человека, живущие под одной крышей и заботящиеся о детях, проводящие вместе годы. Жизнь, протекающая сквозь пальцы. Хватит, у неё есть эта ночь, так не стоит терять времени, и она жадно поцеловала Юру в плечо, похотливо провела рукой по гладкой мускулистой груди.
Под утро Эле уже не хотелось расставаться с её «мальчиком».
– Мне понравилось с тобой, я хотела бы провести вместе ещё несколько ночей до моего отъезда.
– Без проблем, позвони в агентство, и я приеду вечером.
Эля, удобно раскинувшись на смятых чуть влажных простынях, всё ещё сохранявших тепло двоих, довольно потянулась, не стесняясь своего обнажённого тела.
– Знаешь, я рада, что выбрала тебя. Меня привлекло твоё лицо, а ещё понравилось твоё имя. Оно похоже на фамилию моего парня, про которого я тебе вчера рассказывала.
Юра, уже направлявшийся в душ, удивлённо остановился.
– Что значит, похоже?
– У него фамилия Юрьев. Лёха, Лёшек, – Эле до сих пор было приятно перекатывать это имя на языке.
Лицо Юры внезапно напряглось:
– Юрьев, Алексей Николаевич? – его изменившийся голос испугал Элю.
– Да, кажется так. Вы знакомы?
– Ещё бы не знакомы! Я ведь сын той дурочки, на которой он тогда женился. Ну я и вляпался! – дальше последовала череда выразительных ругательств.
Парень начал поспешно и порывисто одеваться, никак не попадая ногой в штанину джинсов и не оборачиваясь на женщину на постели, которая не могла оправиться от неожиданности.
– Ты ведь не Лена, – зло бросил он уже на выходе. – Ты Эля, Эля Липкина, так? Он матери тогда сказал, когда уходил: “Я должен был жениться на Эльке, а не на тебе”. Да на фиг он кому-то сдался, бля*н ещё тот, на четвёртой жене, и от неё с каждой встречной бабой гуляет!
Громко хлопнула дверь, и Эля, зарывшись лицом в подушку, навзрыд заревела. Так, сотрясаясь в рыданиях, она пролежала до звонка будильника. Но, как всегда, нужно было вставать, приводить себя в порядок, куда-то идти, где её ждали. Жизнь продолжалась, и обязанностей никто не отменял.