– Я поговорю с отцом, – тут же предложила альтернативный план принцесса. – Он что-нибудь придумает, честно!
Король-консорт был и впрямь необыкновенно хорош в придумывании компромиссных вариантов, удовлетворяющих все задействованные стороны. Недаром он руководил и дипломатическим корпусом тоже! Так что Лея отчаянно верила, что, ежели кто и сумеет переубедить суровую маму, то только отец!
Ней, впрочем, отнёсся к идее скептически.
Если бы он был правителем и застукал любимую дочурку за поцелуями с безвестным библиотекарем – он бы точно попросту выгнал бы этого библиотекаря взашей, ничего не слушая.
«Была б война, – думал он, – я бы смог получить чин быстрее, если бы отличился в бою».
Но войны не было – и славу Богу.
Потому что солдат из Нея получился бы так себе: он слишком долго думал, прежде чем что-то сделать, и в бою это, скорее всего, стоило бы ему жизни.
Просить отца о чём бы то ни было Лее не пришлось, потому что королева добралась до мужа первой.
– Вы знаете, что вытворила наша дочь?! – с порога воскликнула она, врываясь в их общую гостиную, где король-консорт мирно проводил вечер с интересной книгой.
– Которая из?.. – индифферентно уточнил он, не прерывая чтения.
У них с супругой были совершенно разные представления о том, где начинается это «вытворили», поэтому он не видел причин вскакивать и возмущаться раньше времени.
– Лея! – королева принялась нервно расхаживать по гостиной, заломив руки. – Она… она целовалась с библиотекарем!..
– В пятнадцать? – позволил себе удивлённо приподнять брови король-консорт, после чего с сомнением в голосе протянул: – Вы правы, дорогая, стоило подождать ещё хоть пару лет, – и спокойно вернулся к чтению.
Королева возмущённо всплеснула руками.
– И это всё, что вас беспокоит?! – воскликнула она.
Тот пожал плечами, вздохнул, с тоской посмотрел на книгу и всё-таки отложил её, потом встал, подошёл к супруге и нежным привычным жестом взял её подрагивающие ладони в свои.
– Вашего беспокойства хватит на двоих, дорогая, – мягко отметил он. – Поэтому позвольте мне побыть оплотом спокойствия.
Как ни взвинчена была Кая, манера супруга вызывала у неё тёплую сентиментальную улыбку.
Она отчаянно давила эту улыбку – ей казалось, что ситуация требует от неё предельной серьёзности, – но та всё же выразила себя в её голосе, когда она перешла на домашний тон: