– Сейчас сделаю укол, поспишь, а завтра поговорим, – не глядя мне в глаза, произнес Владимир Васильевич.
Я кивнула, приняла в вену какое-то лекарство и побрела в свою палату.
На следующее утро после обхода старшая медсестра попросила зайти в кабинет самого В. В. Всё это было как-то странно, и вызывало во мне неясную тревогу и беспокойство.
Робко постучавшись, вошла в кабинет. Владимир Васильевич стоял у окна, нервно стискивая свои крепкие руки. Жестом пригласил сесть.
– Люба, вы ещё хотите иметь детей? – задал он совершенно неожиданный для меня вопрос.
– Конечно, нет! – воскликнула я. – Их у меня трое, и все не очень здоровы. Надо их до ума довести и на ноги поставить. А почему вы меня об этом спрашиваете?
Владимир Васильевич помедлил, подбирая слова, грустно вздохнул и, отводя взгляд куда-то вдаль, произнес:
– У нас отрицательная динамика.
Этот непонятный медицинский жаргон мне ничего не говорил. Только по печальному голосу, хмурому выражению лица и по слову «отрицательная» мне стало понятно, что дела мои не так хороши, как хотелось бы. Я напряглась, неотрывно следя за ним глазами, а он продолжал:
– Я посмотрел ваши анализы на цито. (О Боже, говорите же по-русски, – хотелось крикнуть мне в отчаянии). Они положительные. Нужна операция. Пока ещё не очень поздно. После операции рожать вы уже не сможете.
До меня потихоньку стал частично доходить смысл услышанного.
– Вы хотите мне вырезать женские органы? – наконец спросила я после длительной паузы.
– Другого выхода я не вижу. И ещё: мне необходимо поговорить с вашим мужем.
– Зачем же обсуждать женские темы с моим мужем? Я и сама ему всё расскажу, – наивно возразила я.
– Верю, и все ж, пусть сегодня перед вашей выпиской он ко мне обязательно зайдет.
– Вы меня выписываете?! В таком состоянии?! – изумленно прошептала я, с трудом выдавливая слова.
– Именно об этом я и хочу поговорить с вашим мужем.
Беспрепятственно позвонила с поста мужу, поймала на себе жалостливый взгляд дежурной медсестры и вернулась в палату. Соседки по койкам вопросительно смотрели на мое бледное растерянное лицо.
– Ну, что сказал наш В.В.? – не удержалась Татьяна, самая бойкая из всех четверых.
– Меня домой выписывают, – сказала я и неловко улыбнулась.
– Домой? – недоверчиво спросила Таня. – А что он еще говорил? – пытала она.