– Дерьмо… Ведите, живо!
Несмотря на преклонный возраст, старик взлетел по лестнице на второй этаж, что мангуст.
– Вика! – орал Одинцов, стуча кулаком в створку. – Хватит дурить! Ты никому ничего не докажешь!
– Я и не собираюсь! – донесся изнутри гневный голос, по которому я понял, что леди на грани нервного срыва. А в таком состоянии можно сотворить что угодно. – Лучше уйти с честью, чем жить с позором!
– Надо же, – Вивьен скрестила руки на груди и смерила меня презрительным взором. – А мы уж думали, вы не появитесь.
Алина молча отвернулась, а Захар виновато пожал плечами – мол, такие дела.
– Виктория! – я подошел вплотную к двери. – Это ректор. Позволь мне войти.
– Зачем? Мы не собираемся выслушивать очередные увещевания! Тем более, из уст предателя!
– А что такого, если я просто выскажу свое мнение? Тем более, что с моими талантами я все равно ничего вам не сделаю.
– Так говорите с порога!
– Я не могу орать на всю академию о том, что хочу сказать! – прорычал в ответ, и в трапезной воцарилась напряженная тишина.
Похоже, смутьяны советовались, и в конце концов признали мой довод логичным.
– Хорошо. Войдите. Но если войдет кто-либо еще – мы выпьем яд. И в этой клятве можете не сомневаться!
Я глубоко вдохнул, зачесал назад взмокшие волосы и открыл дверь. Студенты – те самые, что наотрез отказались присягать британцам, сидели за общим столом, как на тайной вечере, и держали в руках золоченые кубки. Запершись на засов, медленно подошел к бестолочам и занял свободную скамейку напротив. Окинул собравшихся хмурым взором и прошептал:
– Вы, млять, издеваетесь?
Крепкое словцо, которое меньше всего ждешь от благородного господина, возымело эффект холодного душа. Пребывающие в обреченном трансе юноши и девушки встрепенулись, а в блеклых глазах загорелись живые огоньки.
– Как это понимать? – набычилась запевала.
– Очень просто. Вы – мой единственный шанс на победу. Без вас я не одолею захватчиков, как бы ни старался. Только маги смогут вырваться из плена и освободить Сакрополис, и мне понадобится помощь каждого из вас. Если же сразу пять чародеев погибнут, враг получит слишком серьезное преимущество, и я не смогу никого спасти.
– Спасти? – хмыкнул хлыщ, что издевался над Бейкером. – Разве вы не заодно с тем выродком?
– Да, я выбрал постыдное рабство, а не доблестную смерть. Да, я подчинился и пошел на сотрудничество, но не по доброй воле и не от чистого сердца, а для того, чтобы выиграть время, собраться с силами и найти способ прогнать захватчиков. Потому что для меня важно не только собственное величие. На моих плечах не одна академия, но и весь город. Вы можете броситься в самоубийственный бой или выпить яду, но кто подумает о простых жителях? Кто защитит тех, у кого нет ни толики дара? Никто, кроме нас. Поэтому я и предпочел поступиться гордыней, чтобы впоследствии нанести скрытный удар в неожиданном месте.