– История у нее печальная… – завздыхала Наталья Петровна, – ну да много у нас тут грустного. Мне кажется, Владимир Иванович, это особенность живущих в нашей стране людей – нести тяжелую ношу, при всем богатстве, величии и духовности родины. И так всегда было.
– Слишком обширная тема, Наталья Петровна. Расскажите про девочку. Как она в детдом попала? Где родители?
– Трагедия у ребенка – подумать страшно. Не каждый взрослый вынесет. А она, сами видите, девочка вдумчивая. Отец Лизы хозяином тут был. В конце девяностых колхоз наш выкупил, не знаю уж, правдами-неправдами… Но, видно, хорошие у него мысли были – не распродал имущество, не растряс на худое дело. Восстановил поголовье, купил доильные линии, зерновые посеял. Ремонтировал наш культурный центр, даже храм восстановил, да вы мимо, наверное, проезжали…
– Звали как его? – Сазонов пил остывший уже чай, мучительно хотелось курить, но быль привлекала сильнее.
– Захар. Захар Кравец.
– Вот тебе на… – не сдержался Сазонов, – откуда тут евреи взялись?
– Владимир Иванович! – вспыхнула минутным негодованием Наталья Петровна, – во-первых, что вы имеете против евреев? Во-вторых, нас тут много, приезжих. В-третьих, вы, кажется, сами просили рассказать?..
– Простите великодушно! – поднял руки Сазонов, – перебил, моя вина. К евреям отношусь ровно, как и прочим народам. Прошу, продолжайте.
– Продолжать почти нечего. Захар действительно увлекся хозяйством. Жена-то, с Лизой маленькой, в райцентре осталась, а он переехал сюда, на центральную усадьбу, отстроил дом. Целыми днями в делах, занимался серьезно охотой. Много к нему друзей ездило, из губернии и даже из Москвы. А жил бирюком, знаете ли. Один постоянно с ним помощник в усадьбе квартировал – он и водитель, и подручный, и старший егерь. Ну, а несколько лет назад пропал Захар. Уехал на машине в область по делам, да и не вернулся.
– Как так? – удивился Сазонов, – к женщине, что ли, какой уехал?
– Этого не знаем, – пожала плечами Наталья, – жена искала его, убивалась сильно, заявила в розыск, как положено. Да только без толку. Пропал Захар, как провалился. Ни машины его, джип какой-то хороший, ни помощника – так и не нашли. Без вести пропавшими числятся.
– Ну, а собственностью жена сейчас управляет?
– Это другое горе, – скорбно поджала губы библиотекарша, – супруга оформлять права на имущество начала через год, колхозу выживать ведь надо – люди, зарплаты, налоги – часто сама моталась в губернию. Ну и слетела ночью, под самую Масленицу, с дороги – да прямо в карьер, под обрыв. Так машина выгорела, говорят, опознали хозяйку только по карточке от зубного врача. А Лизавета теперь в доме ребенка. Одна-одинешенька.