Изощрённый эстет Ловьяди этого не знал, потому что в других всегда слепо презирал недостатки. И в этом крылась его главная ошибка, ведь, как известно, недостатки всего лишь являются продолжением наших достоинств.
– Вы не могли бы приютить беззащитную девушку в своей комнате? – спросила Мария, вставая с кресла. Вся открытая моему пылающему взору, а следовательно, безоружная, она ничего не стеснялась, – хотя бы до тех пор, пока не поймают этого маньяка, который убил мисс Соул.
– Боюсь, у меня просто нет другого выбора, – мои ладони, обутые в туфли, попытались обнять её.
– Вы такой нежный, – зашептала она, профессионально укладывая меня на ложе.
– Это не совсем тождественные понятия, – убеждал я скорее самого себя, чем её, но сопротивление было абсолютно бесполезно.
– И такой умный…
Здесь уже мне нечего было возразить, так как её виртуозные пальчики не ограничивались умением играть только на рояле. Широкий выбор предоставленных моим телом инструментов и тщательно подобранный репертуар выдали потрясающую кантату с кульминацией на соль-мажор и последующим резким переходом в фа-диез.
После того как Мария перестала громко кричать и наконец выпустила меня из своих объятий, я всё ещё не мог понять, как это мы не сбились с такого бешеного ритма, когда лёгким буквально не хватало кислорода? Неужели эта самая одержимость и позволила нам войти в финальный аккорд просто идеально с точки зрения абсолютного времени?!
Блаженство захватило в заложники мозги и потребовало курить. Видимо, как беда не приходит одна, так и пороки всегда охотятся за тобой серой голодной стаей. Я протянул руку к столику рядом с кроватью, интуиция меня не подвела – на гладкой отполированной поверхности лежала та самая пачка сигарет, которой хвастался Ловьяди возле смертного одра мисс Соул.
Сделав первую затяжку, подумал, что теперь для полного счастья мне не хватает только алкоголя (игристые пузырьки шампанского давно улетучились) и что, как бы я ни противился искушению, Ловьяди постепенно шаг за шагом втягивает меня в эту игру под названием «Человеческая жизнь».
Начинал он всегда с того, что подкладывал в мою постель какую-нибудь раскаявшуюся блудницу, а всё остальное было уже делом времени и научно-технического прогресса. И где только этот презренный сутенёр находит таких обворожительных девиц?!