Когда алкоголь наконец начал отпускать тело Аманды и ей становилось лучше, она привела себя более менее в человеческий вид и позавтракав занялась привычными для домохозяйки делами. Но прежде решила разбудить Эллисон.
Зайдя в комнату, Эллисон там конечно же не оказалось. Ее постель была заправлена как и вчера, а на полу были разбросаны некоторые из вещей, которые та планировала надеть на вечеринку.
Аманда не сразу придала этому значения, посчитав, что сегодня будний день и Эллисон уже давно ушла в школу. Но как только, спустя несколько минут, услышав по утренним новостям точные время и день недели, Аманда не на шутку испугалась и бросилась к своему мобильному телефону.
Рядом с ним, на журнальном столике, Аманда обнаружила записку. Ту самую, что оставила вчера Эллисон, от прочтения которой у Аманды началась истерика. Присев на диван, она закрыла лицо руками, и продолжая держать в трясущихся руках клочок этой бумаги, неистово зарыдала.
Для нее эта записка была словно удар ниже пояса. Своего рода триггер, который ударил в еще кровоточащую больную рану. Ей было почти плевать на содержание записки, самое ужасное для нее было то, что Эллисон, хоть и скорее всего неосознанно, поступила ровно так же как и ее отец. Просто ушла молча оставив лишь несчастный листок на прощание.
Скомкав записку и швырнув в сторону, не прекращая рыдать, Аманда направилась в ванную. Там, в шкафчике за зеркалом стоял флакон таблеток, что ей выписал врач еще в Гринвуде для борьбы с хроническим заболеванием. Проглотив одну таблетку не запивая, она продолжила рыдать опираясь на раковину. Как вдруг, бессознательный поступок Эллисон, стал необратимо фатальным для Аманды.
***
Наконец поборов свой страх перед предстоящим разговором с матерью, Эллисон переступает порог дома, готовая к уже отрисованному в ее голове скандалу. Но еле слышно закрыв за собой дверь, ее встречает лишь тишина, из которой не громко доносится голос исходящий из включенного в гостиной телевизора.
Сердце Эллисон буквально выпрыгивало из груди, а тело начинало бросать в жар. Обойдя крадучись гостиную и кухню, Эллисон не обнаружила матери, что показалось для нее еще более пугающим. И лишь проходя мимо ванной комнаты, что-то зацепило ее взгляд сквозь слегка приоткрытую дверь.
Включив свет, Эллисон не могла поверить своим глазам. Страх, словно лиана, сковал и парализовал все ее тело. Аманда, полулежа, опираясь спиной о ванну и опустив вниз голову была совершенно без сознания. Вокруг раковины и на полу были разбросаны белые продолговатые таблетки, о существовании которых Эллисон даже не знала.