– Почему бы и не прочесть подобного на ночь, – парировал молодой человек и представился, – мое имя Луи Леруа Кай Говард Бернар. Я потомок остзейского баронского рода, который происходит от знатнейших семиградских князей де Сомлио. Я изобретатель.
– Вот те раз, – девушка развела руки в стороны и удивленно добавила, – времена нынче непонятные. Не боитесь?
– Времена, сударыня, – ответил Кай Говард, – они всегда одинаковы. В любую пору и всегда был равный процент дураков и бездарей. Просветленных умов и палачей. Умников и умниц. Правда, чем больше дураков, тем их меньше. Двадцатый век только набирает обороты, век добра и просветления. Спокойствия, святого терпения и участия всех ко всему.
– Это вы тоже в вашей странной книжке прочли?
– Отчасти да, – ответил Говард и положил её на стол перед собой: она была в плотном черном кожаном переплете, ничем не примечательная, обыкновенная книга.
– Опять чтение затеете? – Голос девушки стал еще более неприветливым.
– Если я не ошибаюсь, данная гостиница называется «Аквариум»? – довольно спокойно спросил молодой человек и потряс в воздухе рукой, – если это так, то именно сегодня и именно на этом самом месте я должен встретиться с человеком. И никто и ничто не заставит сойти меня с места, покуда не произойдет это действие. В номерах я не испытываю надобности и вполне ограничился бы чашечкой сваренного кофе и стаканом сока вкупе с ним.
– Ну и сиди, пижон печальный, – пробубнила горничная и удалилась в комнату для прислуги, – а кофеев у нас тут всякому сброду не подают.
Молодой человек открыл книгу в произвольном месте и прочел вслух:
– Поступай так, и никто тебе не скажет «нет». Ибо чистая воля, не укрощенная умыслом, свободная от вожделения к результату, совершенна во всех отношениях.
– Не жди его ни с Востока, ни с Запада; ибо не предвидишь дома, из которого придет дитя сие, – послышалось в ответ.
Кай Говард поднял глаза и увидел высокого нестройного лысеющего мужчину около шестидесяти лет в легких брюках, темных кожаных туфлях и пуловере, надетом поверх розовой рубашки. Он уселся напротив и охотно протянул руку для приветствия.
– Александр Григорьевич, это для встречи со мной вы прибыли в Москву. А это она? – сказал он с незначительным восточноевропейским акцентом.
– Это она, – уверенно ответил молодой человек и протянул книгу вновь пришедшему гостю, – мне велено передать ее вам лично в руки. Чтобы вы передали ему.