– Как она попала к вам?
– Мне презентовал ее в Каире некий сумасшедший медиум по прозвищу Кролик. Но он попросил говорить всем, что я приобрел её на вокзале. Странный и загадочный тип. Подобное имя он получил в каирских домах терпимости за свой необузданный нрав. Звали его, кажется, Алан. Не уверен.
– Алистер, его звали Алистер, и он плохо закончил. Опиум высушил его мозг, а чрезмерный секс вытянул оставшиеся силы. Он высох, как сморщенный финик на египетском солнце. Превратился в живую мумию. Печальный план. Но такова участь тех, кто неразборчив в выборе. Кто же так организовывает молитвенный переход?! Кстати, он всегда странным образом именовал это литургией. Спасительной литургией. Забавно, не правда ли?!
– Отнюдь, я слышал о нем другое: что он также здесь, в России. Живет с какой-то толстой балериной. Ну да ладно. Надеюсь, вы организуете все правильным образом, и я не зря рисковал собой, доставляя этот текст вам, – произнес он и наконец пожал руку гостю, – я многое слышал про вашу великую миссию. Странные делишки. Причем особенно забавно чувствовать себя у вас и абсолютно живым до сих пор. Странные делишки, – повторился он.
– Наши делишки сильно преувеличивают, и кстати, я думаю, что вы путаете термины. Я говорю о литургии и молебне. Вы же правильно понимаете их смысл? – скучно спросил Александр, и добавил: – Но серебряная пуля вам будет организована в лучших традициях местного гостеприимства. Кстати, вы отлично говорите по-русски.
– Спасибо. А в чем же отличия литургии от молебна?
– Молебен, – деловым тоном произнес собеседник, – это мистерия неведомого, для осуществления тайного замысла. Люди ошибочно именуют это смертью. А литургия – это личная аудиенция. И здесь, в России особенно, её называют воскрешением.
– Да, теперь я распознаю разницу! Хотя и до конца в том не уверен. Вы могли бы объяснить мне механизм данного таинства?
– Всему своё время, милостивый государь мой, – ответил Александр Григорьевич и лукаво улыбнулся в усы.
В это время из комнаты выглянула девушка. Обнаружив уже двоих людей, она недовольно прокомментировала происходящее:
– Вы, как погляжу, сударь, еще и дружка с улицы притащили. Так вот, для дружка вашего, как и для вас, по-прежнему мест нет. Нечего здесь греться, убирайтесь, господа хорошие, подобру-поздорову. А то я свистеть начну.