Ткач младший так был рад счастливой развязке, что всю дорогу до трамвайной остановки угощал всех желающих отечественной жевательной резинкой – большая ценность по тогдашним простым временам. Американская жевательная резинка, вообще, была недостижимой мечтой, а свою жвачку в СССР делали только гордые и независимые прибалтийские республики – по тогдашним понятиям это была тоже почти заграница, хоть еще и наша, советская. Вот и Николай Дмитриевич привёз несколько пачек прибалтийской жвачки в подарок сыну из Риги, где был на какой-то научной конференции.
От предложенной им счастливым другом жевательной резинки они, конечно, отказаться не смогли, но методов воспитания Николая Дмитриевича всё равно не одобряли и Витьке очень тогда сочувствовали. От постоянного страха быть наказанным он всё время ходил с выражением испуганного троечника на лице. Все к этому так привыкли, что когда через пару десятков лет Виктор появился на встрече выпускников в школе в образе удачливого и успешного предпринимателя, все долго не могли прийти в себя от изумления. Но по мифологии раннего капитализма это история из самых типичных…
Монитор над головой Романа Викторовича тревожно пискнул и тут же успокоился, загудев снова ровно и спокойно. Но даже этого мимолетного тревожного звука хватило, чтобы в груди Романа Викторовича сердце неприятно ёкнуло, и стал понятен смысл выражения – душа ушла в пятки. Умирать никому не хочется, страшно там и темно.
Однажды в Турции, в отеле, где они отдыхали вдвоём с женой, Роман Викторович подобрал у бассейна забытый кем-то исторический журнал «Дилетант». Делать было нечего, Рита ушла на массаж и он, обосновавшись со стаканчиком пива на лежаке в приятной тени, принялся читать все статьи подряд. Журнал производил странное впечатление научной окрошки: загадки египетских пирамид, тайный клад Наполеона, битва за Москву – всего много и всё мелко порублено, чтобы легче глотать, не особенно напрягая извилины.
Хотя статья про древнегреческого философа Эпикура Романа Викторовича заинтересовала. Из-за этой статьи он даже забрал журнал с собой в номер, а потом увёз домой в Россию. Автор начинал статью с цитаты Цицерона: Вся жизнь философа есть подготовка к смерти. А заканчивал парадоксом самого великого Эпикура: Когда мы есть, то смерти еще нет, а когда смерть наступает, то нас уже нет. Вдохновившись мыслями великих, Роман Викторович тогда решил, что тоже будет относиться к смерти с безразличием истинного эпикурейца. И вот на тебе – один испуганный писк монитора и нет в голове никакой философии, есть только страх и отчаянная жажда жизни.