Я все еще говорю об этом, да?
Пока я продолжаю стоять как истукан, пялясь на парня, Клим в несколько широких шагов заходит на глубину и ныряет. Собаки бегут за ним.
Ладно.
Сглотнув, я тоже забегаю в воду. Иначе бы у меня просто не хватило духу зайти в нее. Тело приятно обжигает, дыхание сбивается, я даже визжу от резких ощущений и восторга.
Несколько минут мы с Климом плаваем на приличном расстоянии друг от друга. Один раз я замечаю его крепкие ягодицы, а когда парень переворачивается на спину, резко отворачиваюсь.
– В третьем классе нас всех вывозили в бассейн и учили плаванию, – вспоминаю я, подхватывая полотенце.
– Всех? – непонимающе хмурится Клим.
Парень раньше меня вышел на берег и уже успел одеться. Собаки снуют туда-сюда, отряхивают мокрую шесть.
– Одноклассников, – говорю я, садясь рядом на поваленное дерево. – Так вот, я люто ненавидела эти занятия. Тренером у нас была злая-презлая тетка со свистком на шее, от одного вида которой у меня в жилах кровь стыла. До сих пор ее вспоминаю… Я была в детстве очень худой и неспортивной. Надо мной вечно все смеялись. Нормативы на физ-ре сдавать – вообще было каторгой. Не то, что тебе, наверное? – намекаю на его атлетичное телосложение.
– Не знаю, – Клим пожимает плечами.
– Ты, разве, в школу не ходил? – усмехаюсь я.
– Нет, – отвечает парень.
– Как такое возможно? – не верю ему.
– Домашнее обучение, – объясняет Клим.
– Ясно. А теперь? Ты сейчас на каникулах или как?
– Или как.
Его ответ пробуждает интерес. Он не пошел учиться дальше?
– Сколько тебе лет?
– Девятнадцать.
– Я думала, ты старше, – замечаю не без иронии.
– Вода холодная, – совсем некстати заявляет Клим.
Он опускает взгляд на мою грудь, обтянутую мокрой футболкой.
Я смотрю туда же, куда и он.
Два острых бугорка предательски торчат.
Глаза парня темнеют, а воздух между нами словно сгущается.
– Ты сейчас, типа, со мной заигрываешь, да? – укоризненно смотрю на парня, прикрывая грудь руками.
– Нельзя? – Клим опускает со лба очки.
Но я чувствую, что он продолжает меня разглядывать.
– Послушай, Клим, я работаю на твоего отца. И мне не нужны проблемы, – отвечаю я, прищурившись.
– Вы трахались? – спрашивает Клим слегка хрипловатым голосом.
– Прости?
Наклоняюсь к нему, надеясь, что ослышалась.
– С отцом. Вы трахались?
С открытым ртом я смотрю в лицо Клима. Глаз из-за зеркальных стекол не видно, однако уголок его рта приподнимается в ухмылке.