– Но зачем, Карлина?
– Затем, что русские были довольны и отпустили меня на все четыре стороны, сказав, что устроят выставку сами.
– Гениально! Виртуозно! И ты взошла на борт фрегата по парадному трапу? Вы с Фредом подняли паруса, и ветер понёс вас по морю любви! – захохотала Верочка.
– Ах, нет. Совсем нет, дорогая. Ведь в Москве нет моря. Море в Ленинграде. Мой Фред отправился туда на морской парад, а я последовала за ним в соседнем вагоне. У меня была изящная сумочка «Шанель» со встроенной шпионской камерой. Фред дал. Но на полпути меня сняли с поезда. Фред даже не заметил. Он подумал, что русские меня перевербовали.
– Боже, какая прелестная шпионская история! Я тебе завидую, Карлина! Ты Мата Хари!
– И меня депортировали, хоть и не нашли камеру. За нарушение пребывания в стране. Магарич не помог.
– А ты привезла шпионскую камеру? Что ты с нею делаешь?
– Наш джинсовый король забрал её. Иногда он тайком снимает нас, когда мы слишком шалим.
– Нас? Ему дозволено, он лапочка… Всё! Сейчас будет первая пара. Барон ван ден Браккс и этот выскочка… Забыла его имя, – объявила Верочка.
– Да, он выскочка, и называй его господином Альфонсом, – завторила ей Карлина.
Первая пара вышла на корт. Барон был моложавым джентльменом семидесяти лет. Он уверенно двигался по корту, и его противнику, моих лет, было не просто сдерживать аристократический напор. Смотреть за ними было увлекательно. Большая стая попугаев села в кустах изгороди, начав тропический концерт. Мои дамы беспрестанно тараторили, и их оживлённая беседа слилась в один ряд, в котором я не различал, кто из них что говорит:
– Этот Альфонс раздражает меня своей самоуверенностью… Да, он нахал, но сногсшибательно красив. Держится настоящим принцем… В том-то дело, что он просил подхода к принцессе… Ты что, как посмела?.. Нет, я отправила его к Хендрике… Та даст ему поворот… Но сперва воспользуется… Он сам воспользуется ею, и она глазом не моргнёт…
Эта светская беседа лилась в унисон крикам стаи попугаев и стуку мяча. И вдруг, когда эта какофония стала единым звуковым потоком, управляемым полётом теннисного мяча, в фигуре младшего игрока всё явственнее стали проступать знакомые, давно виденные черты.
– Как зовут Альфонса? – спросил я, впрочем, и без болтушек уже точно зная имя.
– Карлина, дорогая, сходи и посмотри имя в журнале, – попросила Верочка.