– Ну и ладно, – с вызовом отозвалась Беатрис. – Я им еще всем покажу. Посмотрим, кому больше достанется.
– Выбросила бы ты эти глупости из головы, – вздохнула мединна Туард, не раз в жизни видевшая, как ненависть доводит людей до беды. Беатрис ей напоминала покойную дочку, и преподавательница очень привязалась к аккуратной, исполнительной и старательной адептке. – Немного осталось. Скоро заключите контракты и навсегда забудете и школу, и свои распри.
– Скорее бы, – с мечтательной улыбкой сказала Беатрис, но тут же стала серьезной. – Дело ведь не только в лакомствах. Мне нужны баллы для рейтинга. Самая успешная ученица получит лучший контракт.
– Знаю, знаю, – Мединна Туард вздохнула. – Этот проклятый рейтинг всем попортил немало крови.
Она взяла с полки стеллажа баночку с мазью и протянула Беатрис.
– На-ка, обработай руки. Следы, конечно, останутся, но хоть отек спадет, и боль поутихнет. Только не вздумай болтать об этом, а то мне не поздоровится.
– Спасибо! – обрадовалась Беатрис и принялась намазывать ладони. – Никто от меня слова не услышит!
– Вот и отлично, – погладила ее преподавательница по волосам. – Сейчас пойдем к остальным. Тебе придется вышивать вместе со всеми. Особенно не старайся, но и не забывай делать вид. Иначе кто-нибудь обязательно доложит патронессе, и тебя высекут снова.
– Все сделаю, – заверила Беатрис и вернулась вместе с мединной Туард в кабинет.
Девушки усиленно корпели над пяльцами и, казалось, даже не обратили внимания на вошедших, но Гренда следила за Беатрис и от ее зоркого наметанного взгляда не укрылось то, что руки чем-то намазаны. Она усмехнулась и прищурилась, Беатрис поджала губы и отвернулась, демонстрируя полнейшее безразличие, хотя в душе ей хотелось вцепиться мерзавке в густую шевелюру, и Гренда прекрасно знала об этом. Только сейчас совсем не время сводить счеты, нужно тщательно все обдумать и нанести неожиданный удар, примерно так же, как сегодня изловчилась Гренда.
Беатрис взяла иголку с ниткой и вышивку. Руки тряслись, пальцы деревенели и плохо слушались, но она упрямо делала стежок за стежком, не собираясь давать Гренде возможность пожаловаться на нее патронессе.
Новое жилье Эдмана оказалось не таким уж невзрачным, как он ожидал. Две комнаты, гостиная и спальня, обставленные простой, но вполне удобной мебелью, и собственная ванная с допотопными, но все же водопроводом и канализацией примирили его с тем положением, в каком он оказался волей случая и своего давнего друга. А белоснежное постельное белье, хоть и пошитое из дешевой ткани, и вид из окна на внутренний зеленый дворик с несколькими деверьями окончательно вернули самообладание.