Анна так и сидела, онемевши на постели, и молча наблюдала за девочкой.
– Что-то вы сегодня больно угрюмы с утра. Хотя, в такую рань проснуться…, – заметила девочка, продолжая хозяйничать за ширмой.
Анна чувствовала испуг и растерянность, и совершенно не знала, что с этим делать. Но любопытство, как хитрый зверек, живший в подсознании, решило высунуть свой носик из норки, и Аня начала с интересом оглядывать себя и все вокруг. На ней была белая длинная, каких она обычно не носила, ночная рубашка с высокой талией и очень красивой ручной вышивкой на подоле, рукавах и груди.
В отрытое окно теплый ветер заносил приятный, ни с чем несравнимый, аромат цветущего сада. Комната была настолько светлой, что глазам становилось больно, но Анна не могла удержаться от любопытного разглядывания этого простецкого великолепия. Льняные и ситцевые ткани были так гармоничны с полевыми цветами, которые стояли везде: и на окне, и на круглом столе перед ширмой, и на маленькой тумбочке возле двери.
Робко и несмело Аня решила встать с постели и, не успела она поставить обе ноги на пол, как девочка подскочила к ней с веселым криком: «Умываться…». Одним махом стянула с Анны ночную рубаху и потянула ее к тому тазу, который стоял за ширмой. Аня, подчинившись ей, встала в этот таз, и не успела она сказать еще ни слова, как девочка окатила ее с того самого кувшина водой с «зимним духом». Этот «дух» пробрал Анну до самых костей, она никогда не обливалась холодной водой, а тут еще и колодезная водица. Она громко вскрикнул, но девочка быстро схватила льняную простыню и не дав воде заморозить Анну окончательно, начала лихо растирать ее, приговаривая:
– Эх, водица, хороша водица, барыню нашу умыла, пробудила, от болезней и лени укрыла.
«От лени и сна точно пробудила», – подумала Анна.
Девочка же, с присущей ей веселостью, вприпрыжку пустилась к шкафу и достала оттуда несколько платьев с кружевами и вышивками, и предложила Анне выбрать, какое она хотела бы надеть сегодня. Сама же так и разглядывала платье небесно-голубого цвета с широким поясом из синей шелковой ленты. Аня понимала, что страх и непонимание – это не одежда, и нужно выбрать платье, в котором она сможет дальше выяснять, в чем тут все-таки дело. Долго не мучась, она указала на столь желанное платье девочке. Как же это ту обрадовало.