Как только Аня оделась, в комнату зашла женщина лет сорока. Невысокого роста, пышного, но не грузного телосложения, в платке, завязанном назад, в застиранном, но не грязном, с парой заплат на боку, фартуке, который закрывал грудь и весь перед большой юбки, доходящей до самого пола, так, что совсем не было видно ног. Еще на не ней была рубаха с пошарканными лентами на плечах, с широкими рукавами, закатанными до локтей, заправленная в юбку. Она строго, но с любовью посмотрела на девочку, потом улыбнулась, обращаясь к Анне:
– Ну что, Катенька смогла Вам помочь? А то ей все самой хочется, да ручонки еще не выросли. Все из них валится.
Аня, все еще пребывая в растерянности, робко ответила, что она всем довольна и все хорошо. Услышав от Анны ответ, женщина расплылась в улыбке, хлопнула легкий подзатыльник Кате, давая той понять, что пора уходить, и они вместе покинули Анину спальню.
Когда Аня осталась одна, она начала снова думать о том, что происходит с ней и где она находится. Какие только мысли не приходили в ее мечтательную голову: и что это волшебство, и что над ней подшутили ее институтские друзья, но решив, что первое не реально, а второе глупо и очень дорого, она приняла происходящее за просто очень реалистичный сон. Наконец успокоившись, Анна, увидев на столике с зеркалом голубую ленту, заплела волосы в косу и решилась выйти из комнаты. Уж больно интересно ей было знать, что за ее пределами.
Открыв высокую резную белую дверь, она оказалась в не менее светлом и просторном коридоре с деревянными панелями на стенах и зеленой с мелкими розовыми цветочками тканью, идущей от этих панелей до самого потолка. Она читала о том, что ткань использовали для отделки стен до появления обоев, но вживую могла видеть только сейчас. На стенах по всему коридору, в простых деревянных рамах, висели разного размера картины с зимними и летними пейзажами. На высоких столиках, похожих на табуретки, стояли вазы, в которых красовались полевые разнотравные цветы, аромат которых разливался на весь коридор и делал его еще уютней и теплей. Коридор заканчивался широкой белой лестницей, ведущей куда-то вниз, откуда так маняще доносились запахи готовящейся еды и пекущегося хлеба.
Анна, еще раз окинула взглядом, понравившийся ей коридор, и решилась спуститься вниз по лестнице, где из больших распахнутых дверей выбежали сначала три гончих собаки, счастливо виляя хвостами и прыгая возле нее выражая бесконечную преданность. За собаками следом, с не меньшей радостью вышел мужчина лет пятидесяти с почти седыми, но еще вполне густыми волосами, с небольшим животиком, в белой рубахе, в штанах цвета кофе с молоком и сапогах для верховой езды. Растолкав собак и пробравшись к Ане, раскинув руки в стороны, он почти крикнул: «Доча проснулась». И смял Аню в свои любящие объятья.