Мы положили Лизку в переносной короб для животных, я взяла его и вышла в коридор. Андрей сидел на скамейке и дремал в телефоне.
– Все? Закончилось? Все сделали? – он виновато сунул телефон в карман.
Я невидящим взглядом посмотрела на Андрея и медленно перекинула взгляд на окно. Бледный хлопчатобумажный образ моей Любви маячил в оконной раме. Когда же она сменит свой сарафан? Любовь, как всегда растрепанная, уныло помахала мне сухими ветками – она уже собралась лепить новую икебану. Я отрицательно мотнула головой.
– Заплати восемьсот пятьдесят рублей! Вызови такси! И поехали отсюда! Андрей! Сможешь?
Андрей виновато продолжал бормотать.
– Подумаешь, упал в обморок. Бывает. Как будто, ты сама никогда не падала в обморок, – он неторопливо считал деньги.
– Нет, Андрей, я никогда не падала в обморок! Вызывай такси, пожалуйста! И поехали отсюда! Быстрее! – я схватила короб и выбежала на улицу.
Не случилось на земле еще такого поступка, который не может быть оправдан. При желании.
***
Из комнаты в коридор проникал довольный щенячий рык. Я устало заглянула в нее – маленькая собака настойчиво пыталась затащить мой ботфорт на диван.
– Андрей! Забери сапог, пожалуйста!
– А сама что? Не можешь?
Андрей, в домашнем халате, взъерошенный и обросший, подошел к Лизке и, поставив руки на бедра, грозно нахмурился.
– Нет. Не могу. Я в ванную, – на ходу снимая синий свитер, я притормозила возле двери и крикнула через плечо. – Мне перезвонили с производства и пригласили приехать в отдел кадров.
***
Стены ванной комнаты были такими же потрепанными, как и вся квартира. Там не было даже зеркала, но, когда я предложила Андрею его приобрести, он ответил, что неизвестно, сколько переездов нас еще ожидает, и поэтому не стоит напрасно «транжирить деньги» – вдруг разобьется при переезде. Сам корпус ванной недавно отреставрировали, и он имел нестандартные размеры, что позволяло мне, при моем высоком росте, свободно вытягиваться в ней и наслаждаться процессом купания. Это мне нравилось, но не сегодня. Сегодня мне больше хотелось залезть под ванну, а не в нее. Я всегда так делала в далеком детстве. Только ванной у моей бабушки не было – она жила в своем доме – и поэтому я залезала под стол.
***
Тот стол располагал двумя створками, одна из которых упиралась в стену дома. С одной стороны стола стоял наспех сколоченный и прикрытый желтой плотной тряпкой сундук, с другой – два стула. Я выбрала совершенно безопасное место для своего убежища по всем стратегическим меркам. Кроме меня под стол никто не мог проникнуть незамеченным. Таким образом, совершив какую-то шалость и предвидя последующее наказание, я залезала под стол и сидела там, затаив дыхание. Время способно поглотить все. Процесс переваривания – это уже другая характеристика времени, но в том детстве я знала, что не шевелиться и никак не выдавать своего присутствия нужно как минимум часа два. Меня не скоро рассекретили. Иногда, сидя под столом, я подсматривала в маленькую щель, о чем ругаются взрослые.