И по мере нашего приближения то, что поначалу представлялось мне несколькими дюжинами человек, превращается в гораздо большее людское скопление, я вижу, что народ сидит на ступеньках белого вокзального здания, к киоску выстроилась длинная очередь, хотя он, кажется, закрыт, в самом здании люди сидят и лежат на полу, они повсюду, мы заворачиваем за угол и видим, что они толпятся на перроне, укрываются в тени вокзала, кто-то расстелил одеяла и матрасы, у меня возникает ассоциация с подростковыми воспоминаниями: дождь накрыл загородный музыкальный фестиваль, крохотную деревушку вдруг захлестнул поток галдящей молодежи с ящиками пива, сломанными палатками и зачехленными гитарами, шумная сутолока потных промокших тел, возникших словно из ниоткуда, но здесь все иначе, и Вилья поворачивается к нам с Каролой, она вдруг снова стала совсем маленькой, и обеспокоенно шепчет: «А им всем тоже надо домой в Стокгольм?»
Карола едва заметно кивает головой, я хочу что-то сказать, нам приходится перешагивать через лежащих, мы пробираемся вброд по людскому морю: седая дама в розовом шерстяном свитере, шелковом шарфике и белых кроссовках, девчонка в футбольной форме, еще несколько инвалидных колясок, детских колясок, ходунков. Карола бормочет: «Теперь мне понятно, зачем им нужны были домики», – я хочу сказать дочери, что все будет хорошо, что им просто немного не повезло, они в дороге и их занесло немного не туда.
– Они едут не домой, – говорю я вслух. – У них нет дома.
* * *
Поезд не приходит. Бекка кричит, и мы находим незанятый пятачок на перроне, я смешиваю ей еду в рожке и сажусь, держа ее на коленях, надо же, я все еще испытываю удовлетворение, наблюдая за тем, как ест мой ребенок: маленькие губки обхватывают соску, глазки напряженно всматриваются в никуда, она движима исконным инстинктом выжить, просто выжить, любой ценой, солнце печет мне затылок, день обещает быть хорошим.
– Что будет с Заком? – внезапно спрашивает Вилья.
– Как приедем домой, сразу примемся за его поиски, – отвечает Карола. Она пытается улыбнуться: – Может, он уже дома? Сидит там где-нибудь допоздна с книжкой…
Она строит рожицу, копируя Зака, мы часто так делали, когда дети были помладше, – передразнивали друг друга, шли по кругу: я копировал ее, она меня, дети друг друга,