– Давай хотя бы не посреди всего этого бардака, – отвечаю ей я и сам удивляюсь, насколько спокойно звучит мой голос; прижимаюсь щекой к пушистому затылку Бекки. – Может, позже.
Вилья встает вплотную к матери, в блестящих глазах испуг:
– О чем вы говорите?
– Нам с папой нужно кое-что обсудить. – Голос Каролы тоже звучит спокойно, почти безразлично. – Мы хотели бы побыть вдвоем.
Вилья переводит взгляд с нее на меня и обратно, потом на перрон, на толпу, на сумки, на переполненные урны, испачканную кровью прокладку, которую кто-то бросил на рельсы, на мужика в грязных бермудах и с вязкой творожистой кашицей в уголках губ – он сидит в одиночестве на платформе и неясно бормочет что-то про идиотов, шлюх, педиков, беженцев, политиков и «все мое барахло».
– Вдвоем? – Вилья выкашливает безрадостный смешок: – Хотите посекретничать?
Я показываю в сторону парковки и волонтеров:
– Смотри, там воду раздают. Ты не могла бы принести несколько бутылок? Неплохо бы прихватить с собой в поезд.
Она пожимает плечами, достает свой телефон и начинает прокручивать экран.
– Сам не можешь принести или как?
Я вздыхаю:
– Видишь, я кормлю твою сестренку.
– Это моя, что ли, проблема?
На ее лице появляется то самое надменное, упрямое выражение, которое вечно выводит меня из равновесия, и я начинаю собачиться как ненормальный, она-то, конечно, этого и добивается, хочет играть на своем поле, где ей надежнее и все знакомо, но на этот раз будет по-другому.
– Вилья, – устало произносит Карола, – делай, как папа сказал. Пойди и принеси воду.
Дочь стоит неподвижно, опять смотрит в свой телефон. Потом на нас.
– Лана Дель Рей, – говорит она. Что-то в интонации, с которой она это произносит, напоминает о тех долгих вечерах, когда она сидела за фортепиано, часами выдавая режущие фальшивые звуки, а потом словно случайно находила верное звучание, и голос шел вслед за аккордами, наступал внезапный миг чистоты, как с разряженным телефоном, у которого вдруг загорается экран и он начинает вибрировать у тебя в руке.
– Автомобиль, который увез Зака. Лана Дель Рей.
Карола в замешательстве смотрит на дочь:
– Солнышко, о чем ты, какое отношение к автомобилю… – Она замолкает, не договорив.
– Буквы на номерном знаке, – поясняет Вилья. – LDR. Лана Дель Рей. Я и цифры пыталась запомнить, кажется, там было 386, а может, 368, или там еще четверка была, а может, семерка, я пыталась запомнить, мама, но он так быстро уехал, а мне некуда было записать, но с буквами получилось, потому что я вот так придумала.