Приближалось 21 мая, день рождения Маши. Андрей пригласил ее на ужин в итальянский ресторан «Скалинателла». Когда Маша вышла из своей комнаты, он замер. На ней было платье ее мамы – то самое, в горошек, с кружевным воротничком, который они купили когда-то на острове Бурано.
Вход в ресторан оказался необычным. От двери в подвальное помещение вели ступени, на которых стояли корзины с помидорами, разноцветным болгарским перцем, грибами, клубникой… Они сели в глубине, у стены. В центре стоял стол, на котором доводили до кондиции фирменное блюдо – пасту папарделле с белыми грибами в сливочном соусе и трюфелем. Вино было замечательным, и захмелевший Андрей впервые рассказал Маше о романе с Оливией. Оба заплакали. Потом он признавался дочке в любви и извинялся за то, что это первый день рождения, когда он рядом с ней… Вечер оказался волшебным, и они решили пройтись пешком.
– Пап, – сказала Маша, – ты всегда был такой худой?
– Я никогда не был толстым, скажем так, – улыбнулся Андрей.
– Такое ощущение, что тебя вот-вот ветром сдует, – сказала Маша обеспокоенно. – Тебе надо бы провериться, сдать кровь…
– Не сдует, – ответил Андрей и улыбнулся чему-то своему.
Манхэттен жил собственной ночной жизнью. На 61-й улице, где находится ресторан, было немноголюдно. Вдруг Андрей споткнулся и внезапно потерял сознание. Скорая приехала через несколько минут, и его забрали в университетский госпиталь Нью-Йорка.
Андрей пришел в себя в машине скорой помощи. Маша сидела рядом, держала его руку и плакала, а Андрей виновато смотрел на нее:
– Видишь, не сдуло. Я просто споткнулся и упал, – сказал Андрей, виновато глядя на Машу.
Это оказалась запущенная злокачественная опухоль мозга с множественными метастазами.
Маша, рыдая, переводила, Андрей попросил, чтобы она ничего не скрывала. Оперировать было поздно. Химиотерапией можно было только продлить муки. Андрей отказался. Он принял решение прожить отпущенное ему время с дочкой. Маме он ничего не сказал.
Времени оставалось совсем мало. Маша взяла отпуск, и они решили уехать в Хэмптонс – любимое место отдыха ньюйоркцев. Андрей снял дом на берегу Атлантического океана.
Хэмптонс многие называют американским Лазурным Берегом. Сезон еще не начался, и на пляже было пустынно. Андрей с Машей гуляли вдоль океана, до изнеможения разговаривали. Они спешили. У Маши никого больше не было – бабушка с дедушкой умерли, когда она была еще совсем маленькой, оставив своей дочке Оливии приличное состояние. Потом умерла мама. А теперь уходил отец, которого она только обрела.