Сорочка и панталоны, в которых ходили местные женщины хоть и довольно удобные, были слишком объемными для задуманных мною нарядов, поэтому стоило озаботиться подходящим бельем. Доверить незнакомому человеку столь деликатный вопрос я не могла, так что собиралась заняться им самостоятельно.
– Швейную… что? – Берта удивленно на меня покосилась.
Цокнув языком, я покачала головой.
– Тогда раздобудь иголки.
Горничная открыла рот, чтобы что-то сказать. Приподняв подбородок, я вскинула брови, Роджер говорил, что Гримхильда так часто делала, и девушка, молча кивнув, направилась к выходу.
У двери она вдруг остановилась и, обернувшись, уточнила:
– Госпожа, вам сколько шультеров ткани принести?
«Эм…»
– И иглы с даумен в длину или в два?
«Э-э-э-эм…»
– Подожди здесь, – приказала я и с независимым видом вышла из кабинета.
Оказавшись в спальне, торопливо постучала по кованой раме.
– О’кей, Роджер, что такое даумен? – шутливым тоном, обратилась к зеркалу.
– О’кей? Я тебе не о’кей, Ира, я господин Роджер, или на худой конец, херц Роджер! – раздалось возмущенное, и передо мной появилась недовольная маска.
– О, прошу прощения, господин Роджер, – отозвалась я, с трудом сдерживала смех/ – Не будете ли вы так любезны ответить на мой вопрос?
– Что такое даумен? Длина большого пальца, – устало выдохнул он.
Глянув на свой палец, прикинула в уме, что это выйдет где-то пять сантиметров.
– Так, а шультер это сколько?
– Длина от пальца до плеча.
– Ага, это где-то полметра, – тихо пробормотала, осматривая вытянутую руку. – До чего же неудобно.
– Что-нибудь еще? – без какого-либо почтения буркнул Роджер.
– Пока нет.
Возвращаясь к Берте, я размышляла о том, что придется расспросить Роджера обо всем подробнее, а не только о расположении комнат в замке и повадках королевы, иначе меня могут подловить на какой-нибудь банальности вроде размера швейной иглы.
Умопомрачительный запах жаркого с пряностями разносился по всему замку. Отпустив горничную выполнять поручение, я в приподнятом настроении спустилась в обеденный зал. Дворецкий учтиво отодвинул стул, пропуская меня к столу. Подошли слуги, поставили передо мной тарелку с ароматным супом, поднос свежеиспечённого хлеба с зеленью, налили в кубок вина и, молча поклонившись, отступили в тень. После плодотворного утра, разгулялся аппетит, и с первым блюдом я расправилась быстро. Мне тут же поднесли тарелку с запеченным мясом, от запаха которого у меня немного закружилась голова. Не сказать, чтобы я до этого жила впроголодь, однако зарплаты провинциальной актрисы едва ли хватало, чтобы баловать себя подобными изысками. Закинув в рот нежный кусочек, я задумчиво осмотрела длинный стол, за которым уместилось бы не меньше двух дюжин гостей, и за которым я восседала сейчас в гордом одиночестве.