в Белоруссии и Центральной России, который методично уничтожал евреев и рьяно сжигал деревни со всем населением, сдался американской армии и сразу же изъявил готовность
сотрудничать. Выжить ему помогли исключительная изворотливость и откровенные показания против элиты нацистской Германии. Среди прочего бывший обергруппенфюрер сообщил о совещании в замке Вевельсбург, состоявшемся незадолго до начала войны против Советского Союза: на этой встрече глава СС сказал своим ближайшим соратникам, что
«целью похода на Россию является сокращение числа славян на 30 миллионов человек» (IMT
[9]. Vol. IV: 482)
[10].
По понятным причинам эти слова вызвали особый интерес у советской стороны. На прямой вопрос прокурора Юрия Покровского, выполнялась ли истребительная установка Гиммлера немецкими властями на практике – в частности, под прикрытием антипартизанских операций, свидетель ответил утвердительно: «Я считаю, что эти методы действительно привели бы к истреблению 30 миллионов, если бы их продолжали применять и если бы ситуация не изменилась в результате развития событий» (IMT. Vol. IV: 485).
Адольф Гитлер и многие из его окружения были уже мертвы, и обвинители пытались добиться подтверждения сенсационной информации от главного нациста, сидевшего на нюрнбергской скамье подсудимых, – рейхсмаршала Германа Геринга, бывшего преемника фюрера, руководителя нацистской экономики и люфтваффе. Тот, однако, не собирался ни в чем признаваться. Когда главный обвинитель от СССР Р.А. Руденко задал вопросы на эту тему, подсудимый ответил, что об истреблении славян говорил Гиммлер, а не он. Руденко в ответ указал на то, что в нацистской Германии имелся единый руководящий центр – Гитлер и его окружение, в том числе правая рука фюрера – Геринг. Мог ли Гиммлер самостоятельно давать указание об уничтожении славян, не имея санкции фюрера или его ближайшего соратника? (IMT. Vol. IX: 645)[11] Однако Геринг стоял на своем: «Мне ничего неизвестно о таком указании или распоряжении» (IMT. Vol. IX: 645).
Споры о том, насколько достоверно свидетельство Бах-Зелевского, велись в течение многих лет. Одним из главных скептиков в послевоенной Германии стал бывший сотрудник нацистского министерства пропаганды Ганс Фриче, оправданный на Нюрнбергском процессе. Слова генерала СС он толковал таким образом, что на самом деле Гиммлер всего лишь гипотетически оценил будущие потери русских от тяжелой и кровавой войны: