Альтернативного варианта не существовало. Я не нашла в районе ни одной государственной школы с отзывами родителей, дававшими надежду на успех. Территориально мы принадлежали к вышеупомянутой любимой гимназии. В результате на ней и остановили свой выбор.
Нашу первую учительницу звали Ирина Константиновна Палкина. Фамилия подходила ей идеально.
В глаза бросались абсолютно прямая спина и почти военная выправка педагога. Таким же несгибаемым был ее характер.
Больше ничего примечательного. Смущало бедное мимикой лицо с неизменным бодро-позитивным выражением, напоминавшее маску актера театра кабуки. Тон голоса маломодулированный. Формулировки четкие и точно выверенные.
Казалось бы, что плохого в том, что у учителя ровный характер? Но что-то неуловимо напрягало с первого взгляда.
Всегда аккуратная стрижка, отсутствие макияжа, однообразные костюмы мышиного цвета и юбки «на палец ниже колена» делали Ирину Константиновну похожей на вышедшего из казармы солдата. Недаром мой муж сразу окрестил ее «фельдфебелем в юбке».
Мне хотелось видеть в учителе «вторую маму», наставника, а не военного командира. Я гнала нехорошие предчувствия, внушая себе, что напрасно отношусь предвзято к малознакомому человеку.
Ирина Константиновна была подчеркнуто вежлива. Но глаза ее не выражали ничего: ни радости, ни раздражения, только нарочитую любезность. Единственное, что выдавало эмоции, – яркий румянец на щеках, возникающий в каких-то значимых для нее ситуациях.
Как-то во время урока в прогимназии в класс заглянула заведующая школой, и щеки Ирины Константиновны моментально вспыхнули, однако выражение лица не изменилось. Только губы плотнее сжались в узкую щель.
Списки учеников по классам были сформированы сразу после окончания прогимназии. Сережу записали в первый «Г». По традиции в последний класс в параллели собирали самых слабых и неблагополучных учеников.
Этот негласный закон существовал еще со времен советской школы.
Я сама училась в «Г»-классе, но определили меня туда по досадной случайности.
Дело в том, что мы с мамой опоздали на собрание начальных классов накануне первого сентября. В те годы никакой прогимназии и сортировки детей по степени подготовленности к школе не существовало. Списки формировались во время первой встречи перед началом занятий.