Лицо Фредди багровеет. От гнева или боли? Трудно понять.
– Я же сказал, что не могу рассказать! – кричит он.
– Но ты должен! – повышаю голос и я. – В молчании нет смысла.
– Это потому, что он лжет. Разве ты не видишь, Сара?
– Это так, Фредди? – умоляю я. – Просто скажи нам правду. Мы поможем тебе справиться.
Фредди бросает на меня взгляд. Его неподвижные черты искажает мука. А еще ненависть.
– Мы? – повторил он. – Не думаю, что отец поможет мне пройти через это.
У Тома лицо как кремень.
– Я не помогаю тем, кто нарушает закон.
– Даже собственному сыну? – спрашивает Фредди.
Я смотрю на двух главных мужчин своей жизни, переводя взгляд с одного на другого. Все это кажется нереальным. Словно кино.
– Даже собственному сыну, – повторяет мой муж. – Если не скажешь, что именно ты сделал, я тебя сдам.
Том направляется к двери.
– Ты куда? – спрашиваю я, заранее зная ответ.
– А ты как думаешь? Звонить в полицию.
Фредди начинает выть, точно зверь. Внизу сочувственно откликается Джаспер.
В полицию? Мое сердце бьется о грудину, удары становятся громче и сильнее, будто внутри меня целая клетка бабочек с железными крыльями, и они рвутся на волю.
«Помогите!»
– Нет, – кричу я, хватая Тома за рукав пижамы. – Не сейчас.
Муж пристально смотрит на меня. Словно тоже гадает, кто перед ним, как недавно думала о нем я.
– Сара, – медленно произносит он, обращаясь ко мне, точно к ребенку, которому нужно разъяснить нечто элементарное, – разве ты не понимаешь? Только это и нужно сделать.
Но это не так.
Я не допущу.
Это не может повториться снова.
Не с моим мальчиком. Не с моим драгоценным единственным сыном. Я сделаю все для его спасения. Абсолютно все.
Королевский суд Труро
– Всем встать, – произносит секретарь суда.
Мы стоим в нерешительности. Не зная толком, что должно произойти. Благоговея перед этим огромным залом с большими мониторами на стенах, рядами широких, заваленных бумагами столов, мрачными мужчинами и женщинами в париках, присяжными, шушукающимися со смесью неловкости и чувства собственной значимости. Им предстоит решить судьбу не только обвиняемого, но и всех, кто с ним связан.
Например, мою. Матери. Матери, которая любит своего сына. Женщины, лишившейся мужа.
Я не ожидала, что зал суда будет таким. Он слишком современный. Те, что я видела по телевизору, были старыми, обшитыми деревянными панелями, с суровым судьей и испуганным обвиняемым, съежившимся на открытой трибуне.