Летом и осенью прошлого года пытался искать работу в Перми и Кунгуре, однако не срослось – требовался опыт работы и желательно высшее образование. Ну, или блат, которого у меня не было. В ноябре даже был готов идти работать на завод в Перми, но медкомиссия не пропустила – врачи, заразы, всё ж вписали мне ишемию головного мозга. С помощью сестры Светки (которая работает воспитателем и, вроде бы, уже преподаёт русский язык и литературу) в декабре устроился в школу сторожем, но начал попивать и в начале этого месяца меня попросили оттуда – начал водить туда компании собутыльников. В этих компаниях даже бывали старшеклассники со старшеклассницами. За одну такую компанию Светка обматерила меня, пригрозив тюрьмой – в компании, которая была у меня накануне увольнения, были пятнадцатилетние девочки, одну из которых я чуть не выебал.
Четырнадцатого февраля, получив расчёт, я ушёл в запой. Вроде бы, часть денег отдал маме на продукты, но не меньше половины остатка пропил с друзьями – с Саней Папиным, Саней Дунаевым и Вовой Бутовым. Начинал пить с Папиным и Дунаевым. Утром пятнадцатого похмелялся с Толиком Тиуновым, которого встретил у бабушек, которые торговали бражкой. Потом меня понесло до матери Вовы Бутова, который собирался приехать. Он приехал днём, и вечером я пил с ним, где и заночевал. Впрочем, мать Вовы, тётя Вера, тоже выставила бражку. Кажется, это было вечером того же пятнадцатого февраля. Вроде бы, вернулся домой к вечеру шестнадцатого, но это неточно – зашёл к Сане Дунаеву, где в компании с ним и его матерью, тётей Любой, выпил до провалов в памяти. Это всё, что я помню из этой пьянки.
Из дома вышел папа и прошёл в сторону туалета. Я пытался споить и родителей, но они ограничились лишь одним вечером четырнадцатого, а пятнадцатого, когда я похмелялся с Толиком Тиуновым, они уже не пили. Вспомнил, как вечером четырнадцатого сидел с ними, Папиным и Дунаевым за столом, а по телевизору шёл какой-то детектив. Вроде бы, «Коломбо».
Я проследил, как папа сходил в конюшню, где почистил навоз и сбросил сена с сеновала. От сигареты и похмелья меня начало тошнить и в конце концов вырвало. Кажется, у Вовы я пил не вчера или позавчера – с одной браги меня не должно так ломать и мутить. Вспомнил, что пил у Дунаева технический спирт с привкусом палёной резины.