нашли минуту, дав к разгадке нить.
Припомнил смутно самый молодой,
что вроде видел раньше ту юницу,
притом что чёткой памятью на лица
не мог похвастать. Да и ерундой
подобной заниматься в укоризну
тому, мол, чьё призвание – молиться
за край родной, измученный бедой,
за государство, за судьбу Отчизны
и за народ, что в мощи духа крут,
за героизм и бескорыстный труд.
Так вот, брат-санитар успел тогда
услышать фразу, брошенную девой.
«Спасти спасла. Глядишь, и королевой
придётся стать, как бабка нагада…»
Зацепка в чём тут – «бабка нагадала».
Теперь же вызнать требовалось, где бы
сыскать ту неизвестную в годах
и с ведовским умением немалым.
А ко всему ещё б успеть, пока
она не стала пеплом в угольках.
С опаской и оглядкой на костёр,
пророчиц и провидцев чли в народе.
Хоть из недобрых помыслов нашкодить
мог запросто какой-нибудь филёр,
явившийся к церковникам с доносом.
Те не тянули, и в любом феоде
указанных хватал христов дозор.
Судили тоже спешно: без вопросов,
когда касалось дьявольских интриг, —
и приговоры штамповали вмиг.
Тем временем в обитель прибыл брат.
Не из монахов, а который старший.
Он вновь возглавил наш отряд. На марше
все находились в день, когда аббат
с оказией письмо прислал, что лучше
мне стало, крепко ожил, мол, и страшно
всем надоел – пора бы и забрать.
Итог можно назвать благополучным,
гласила ободряющая весть:
всё вроде цело – ноги-руки есть.
Глава семьи и изменил маршрут,
свернув к монастырю, что в миле где-то
стоял от тракта – средь снегов. Не лето —
зима ж тянулась: уже месяц тут
я пребывал, закрытый медициной
за стенами подворья-лазарета.
Устал томиться: отдых – тоже труд,
на карантине ли, без карантина,
а зряшный если – муторен вдвойне.
Особенно – безделье на войне.
О ней мы говорили, впрочем, вскользь —
в начале встречи: тем других хватало.
Проблем и в наших вотчинах немало
поднакопилось. Точно в горле кость,
по-прежнему там пакостили тати.
Брат взялся было вырвать это жало,
да не успел: сворачивать пришлось
карательный поход, в войска скакать и,
по тяжкой моей участи скорбя,
пост командира вновь брать на себя.
Но коли я поправился – почти,
решили завершить леченье, дабы
мне поручить искать бандитский табор,
разбойников имать и проучить
огнём и сталью, пулей и петлёю.
О розысках какой-то старой бабы,
чтоб деву неизвестную найти,
и заикнуться не посмел – пустое.